В этом году жители Горного Алтая отмечают 85-летие столицы своего региона. За исторически короткий период у города сменилось несколько названий, что как в капле воды отразило характерные черты недавнего прошлого.
Начало ему было положено в первой четверти ХIХ века. В обширной, местами заболоченной долине двух рек, куда стекали с горных ложбин родниковые воды, находились четыре юрты семейства Кёчёя. Потомки его, носители фамилии «Кочеев», и поныне живут в Горно-Алтайске (заметим, Кёчёй явился прообразом литературного героя в незаконченном историческом романе С.С. Суразакова «Улалу»).
По свидетельству алтайского писателя М.В. Чевалкова (1817 – 1901), первая русская семья – мещанина Коньшина – приехала из Бийска в Улалу в 1824 году. Первый миссионер Макарий Глухарев прибыл на Алтай в 1828-м, сначала обосновался в Барнауле, затем в Бийске, а в 1830 году состоялся его въезд в Горный Алтай, где 7 сентября он «имел утешение в водах маленькой речки Улалы возродить святое крещение первенца из алтайских язычников, нареченного Иоанном». Так в ХIХ веке селение Улала стало своеобразным культурным центром на Алтае. Здесь обосновалась Алтайская духовная миссия и ее службы, действовали две церкви, школы, работала первая переводческая комиссия, разрабатывалась миссионерами письменность, учебники и первая грамматика по алтайскому языку, кстати, на сто лет опередившая грамматики других тюркских народов и ставшая для них образцом. Именно отсюда начинался путь по изучению народонаселения Алтая, а потому Улала постоянно упоминается не только в научных публикациях. Например, исследователь Н.М. Ядринцев (1842 – 1894), путешествуя по Европе, вспоминает милый его сердцу край: «Мелькнула горная речка. Не Улала ли или Найма-речка (Майма. – З.К.) шумит, прыгая по камням? Эти синеющие горы напоминали мне Улалу и первые виды предгорий близ Чергачака (селение в районе современного села Майма. – З.К.). На меня пахнуло старым знакомым горным воздухом. Неужели я опять там?»
С 1928 года село Улала как центр Ойротской автономной области стало официально значиться городом. Топониму Улала в публикациях дано несколько вариантов пояснений. В одном из них он представлен как слитное произношение двух слов: ула (от улу – великий, большой) и дьул (jул – ложок с водой, урочище), в другом варианте – от улу дьол (великая дорога). Но мы склонны придерживаться устного пояснения профессора С.С. Суразакова: Улала (русская огласовка от Улалу) образовано от слова улаалу. Оно обычно употребляется в сочетании улаалу jер и может обозначать: а) место выпаса коней в многодневном пути; б) одно из звеньев большой дороги, нечто вроде большой станции. По сообщению лингвиста Н.Д. Алмадаковой, улаа jер – укромное, потайное или защищенное от ветра место.
4 июля 1932 года Улала была переименована в город Ойрот-Тура. Поистине, как сказал Осип Мандельштам, «язык не только дверь в историю, но и сама история». Сравнительно длительное время Горный Алтай называли Ойротией, а его коренное население ойротами. В устном народном творчестве, в народной памяти бытуют предания о легендарном Ойрат-хане. Не вдаваясь в подробности, отметим, что этноним Ойротия содержит историческую основу. Вероятно, в тридцатые годы в сознании алтайцев понятие «Ойротия» еще воспринималось в том значении, которое сложилось, самое малое, в двухвековой и более давности как название сообщества, состоявшего из тюркских и монгольских этносов. Более детально так называемая федерация ойротов представлена в публикациях писателя Б.Я. Бедюрова. В ХХ веке автохтонное население Алтая все еще представляло собой сообщество тюркоязычных этнических групп (ведь мы до сих пор оперируем этнонимами: алтай-кижи, туба-кижи, куу-кижи и т.д.), и при образовании автономной области необходимо было избрать название, содержащее межэтнический смысл. Вероятно, слово Ойротия и подразумевало объединение всех этнических групп Алтая.
Исторична была и вторая часть нового названия города – Тура. В ней зафиксирован переход сибирских кочевников к оседлому образу жизни (ср.: тур – стоять, тургун – стоянка, стойбище, тура – поселение для оседлого образа жизни, дом, город). Тура – так называется поселение городского типа, центр Эвенкийского национального округа в Красноярском крае. Алтайцы до сих пор называют Томск Том-тура (букв.: город на реке Томь), Кузнецк – Аба-тура (поселение абинцев), Бийск – Jаш-тура (искаженное от Таш-тура – букв.: город из камня, то есть крепость). Как видим, этот же принцип был сохранен при переименовании города в Ойрот-Туру.
С 7 января 1948 года город стал Горно-Алтайском. В основу переименования положено географическое название.
По воспоминаниям художника Петра Семеновича Чевалкова (записано нами 24 января 1994 г.) попытаемся восстановить некоторые черты города периода 20-х годов. Надо полагать, тогда в нем еще сохранилось то немногое, что было характерно для времени пребывания здесь В.В. Радлова, Н.Г. Потанина, Н.М. Ядринцева и многих других ученых и писателей. В этот период центром города считалась улица Советская (ныне Социалистическая), начиная от моста через р. Улалинку и включая деревянное строение, обозначенное на фотографии 1913 года как дом доктора. Это здание сохранилось и поныне. В этой части города находилась церковь Всемилостивого Спаса (ныне на ее месте располагается экономический техникум). Напротив церкви – небольшое двухэтажное здание бывшего физико-математического факультета пединститута. До революции в нем (в то время это был одноэтажный дом) размещалась мужская гимназия. Директором ее был Семен Иванович Чевалков. В этом же доме была его квартира, где и родился в 1913-м его сын, художник Петр Семенович. Рядом с этим зданием находилась женская гимназия – вплоть до 80-х годов стоял красивый, с высокими окнами деревянный дом. Напротив – двухэтажное деревянное здание (ныне кожвендиспансер). В 20-е годы в нем был детский приют для сирот. В доме-магазине купца Хакина (стоматологическая поликлиника), со временем приобретенном купцом Тобоковым, был открыт первый кинотеатр на сто мест. На другой стороне улицы здесь до сих пор стоят ковчег, одно- и двухэтажные дома того же алтайского купца Д. Тобокова.
В те времена Октябрьская улица называлась Мертвой, по ней шли к кладбищу похоронные процессии. Улица Маяковского называлась Гражданской. В городе еще сохранялись две шестиугольные часовенки из красного кирпича. Одна из них стояла напротив церкви, где сейчас поставлен памятник героям Гражданской войны, другая – на въезде в город, где теперь расположен автовокзал. Петр Семенович помнит и небольшую деревянную церковь на месте нынешнего Дома культуры. Рядом с ней был дом, в котором жили священники. Он сохранился и стоит слева от входа в горпарк.
На месте бывшего педагогического института был базар, а на месте современного сквера перед Домом правительства один раз в год проводились ярмарки. К слову сказать, до недавнего времени сквер сохранял великолепную планировку: в нем просматривались в миниатюре березовая роща, уголки пихтового леса, аллеи из елей. А сейчас в этом обкромсанном со всех сторон сквере больше пней, чем деревьев. Сохранится ли первоначальная его планировка? Идет его реконструкция, восстановят ли сиреневые и жасминовые аллеи и главную аллею из устремленных в небо могучих елей? (Не могу понять, когда, каким образом появились чужеродные Алтаю даурские березы напротив Дома правительства.)
И хотя для истории возраст города ближе к колыбельному, он стремительно обрастает широким спектром признаков столицы. Уютно расположенный в окружении лесистых гор и прозрачных родников, насыщенный свежим воздухом, он привлекает чистотой и ухоженностью улиц, дворов, обилием цветов. Город становится культурно-историческим достоянием не только республики, но и страны. Например, сегодня всему миру известна Улалинка – одно из древнейших поселений человека в Евразии, открытое в черте города академиком А.П. Окладниковым.
Каждый город имеет свои особенности, свою собирательную память. Как писал искусствовед В.И. Эдоков: «…именно отдельные личности, писатели, общественные деятели, художники, ученые делают город Городом. Только благодаря им окружающее нас и становится культурной средой». Да, мы посещаем национальный музей, которому присвоено имя этнографа-композитора А.В. Анохина, и прекрасный по архитектуре театр имени П.В. Кучияка, задерживаемся у бюстов сказителя Н. Улагашева, поэта Л. Кокышева, замедляем шаги у домов с мемориальным обозначением имен ученых, писателей, государственных деятелей. И многие здания города должны подлежать охране государства как памятники истории, культуры и науки. Назову лишь некоторые. Это здание бывшего педагогического института по улице Социалистической. В годы Великой Отечественной войны распоряжением Совета по эвакуации от 17 ноября 1941 года за подписью Алексея Косыгина наш город был обозначен местом эвакуации Московского государственного педагогического института им. Карла Либкнехта. В конце ноября 1941 года столичный институт со всем профессорско-преподавательским составом, с аспирантами и студентами прибыл в Ойрот-Туру. В статье об архивных материалах этого института (автор Л. Шарабура) рассказывается о видах учения, преподавателях: известном археологе, участнике строительства московского метро профессоре Н.Г. Тарасове, талантливом математике А.Н. Зильбермане, профессоре А.З. Ионисиани (историк), Н.А. Баскакове, Н.К. Корнилове – авторе учебника по психологии, Б.А. Грифцове – непревзойденном переводчике романов Бальзака, его монография «Теория перевода» до сих пор переиздается, и др.
С первых дней преподаватели и студенты активно включились в общественную работу города: читали лекции в школах, в трудовых коллективах, в кинотеатрах перед сеансами. Разработали лекции по истории и культуре народов Алтая, по географии, участвовали в проведении вечеров алтайской культуры. Один из таких концертов, данный П.В. Кучияком, вызвал особый восторг у профессора Грифцова. Об этом есть очерк С.С. Суразакова.
Велика роль столичного института в открытии алтайского отделения при филологическом факультете МГПИ. И это отделение явилось «предтечей развития высшей школы на Алтае» (Л. Шарабура). Выпускники этого отделения – тема специальной работы, настолько велик их вклад в историю образования и культуры Алтая. В 1943 году институт вернулся в Москву, с ним уехали и 40 студентов-алтайцев алтайского отделения. В архиве хранятся документы, свидетельствующие об обращении председателя облисполкома Г.М. Кандаракова в Центросоюз об освобождении студентов-алтайцев от уплаты за обучение и обеспечении их одеждой, обувью, продуктами за счет нарядов Алтайского края.
В здании бывшего пединститута (ныне в нем располагаются исторический и физико-математический факультеты госуниверситета) логично было бы разместить специальный стенд, связанный с историей развития высшей школы в Республике Алтай.
Особую тревогу вызывает состояние другого здания как памятника истории и культуры. Это дом №9 на улице Типографской, ждет своего мемориального обозначения. В этом двухквартирном доме жили два человека, являющиеся символами Алтая: сказитель Н. Улагашев и писатель П. Кучияк. Жили в самые плодотворные годы своего творчества. Этот дом памятен еще и тем, что в нем побывали ученые и писатели Москвы, Ленинграда, Новосибирска и других городов – Л.П. Потапов, Н.А. Баскаков, А. Гарф, А. Коптелов, А. Смердов, Е. Стюарт, И. Мухачев и др. Благодаря их творческому содружеству появились первые научные статьи об Улагашеве и Кучияке, а в центральных и местном издательствах вышли и до сих пор издаются бесценные произведения устно-поэтического творчества и литературы алтайцев.
С 70-х годов мы нет-нет да обращаем внимание городских и областных учреждений власти на сохранение этого дома как памятника истории и культуры. Но ведем себя как люди, утратившие память о своем детстве, юности, обо всем, с чем связаны те или иные здания. Когда приводим пример бережного отношения якутов к земле, где стоял дом Ойунского, в ответ слышим: «У нас нет, как у якутов, алмазов, они все могут себе позволить».
Но боюсь, пока мы устраиваем «игру в футбол» по запросам и ответам, какой-нибудь местный «олигарх» приглядит это место в центре города на тихой и удобной с точки зрения коммуникаций улочке, и появится здесь такой же огромный дом, как тот, что занимает офис МТС. Я не знаю, что тогда ученикам сельских школ, гостям из других городов сможем показать. Ну, покажем музей, театр, бассейн, сквер. А как связана история города с лучшими людьми, с тем, где они жили, работали?
Одна из самых примечательных особенностей нашего города, один из секретов притяжения к нему состоит в том, что он поистине столица «идеальной эпической земли» (И. Стеблева). И не только в прошлом, но и в настоящем времени. Горный Алтай как эпическая страна получил известность в середине ХIХ века, начиная с публикаций В.В. Радлова. Почти через сто лет здесь, в Горно-Алтайске, С.С. Суразаков положил начало изданию многотомного свода алтайского героического эпоса «Алтайские богатыри». На сегодня издано 14 томов, в них опубликовано 87 эпических памятников. В городе осуществлялась запись эпоса «Маадай-Кара» от сказителя А. Калкина, который после выхода его в академической серии «Эпос народов СССР» причислен к шедеврам мировой классики. В академической серии «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока» изданы тома «Алтайские героические сказания» (1997), «Алтайские народные сказки», «Несказочная проза алтайцев (мифы и предания)» (2011). Завершены работы по компоновке фундаментальных двуязычных томов «Алтайские народные песни», «Обрядовая поэзия алтайцев». Изданы монографические исследования по алтайскому языку. Проделана огромная работа по обследованию религиозного состояния этнических образований Алтая.
Несомненно, достопримечательностью города является здание НИИ алтаистики имени С.С. Суразакова. Это уникальный научный центр, в архивных фондах которого сосредоточены материалы генофонда культуры этносов Алтая, добротный задел для исследований по многим научным направлениям. Ибо язык, фольклор и религия – основные показатели в прогнозировании долголетия малых коренных народов мира. А потому Горно-Алтайск – город, в котором каждодневно сосуществуют и современность, и голос вечности.
З.С. КАЗАГАЧЕВА.
Статьи Алтайских гор
