Подвиг героя

• В 2012 году, когда поисковое движение в республике только зародилось, нам принесли медаль «За отвагу», найденную жителем Горно-Алтайска в районе Кирзавода, – рассказывает руководитель регионального отделения Поискового движения России Александр Вилисов. – Что с ней делать, как искать владельца, мы на тот момент понимали слабо, поэтому решили обратиться с письмом в Правительство Республики Алтай. Запрос из правительства пошел в Центральный архив Минобороны РФ, и по истечении определенного времени мы получили архивную справку, что медаль «За отвагу» была вручена Коробову Михаилу Мироновичу 22.09.1945. Есть описание его подвига. На этом дело приостановилось.

В прошлом году я участвовал в международной конференции по архивному поиску «Имена из солдатских медальонов» в Москве, присутствовали поисковики практически из всех стран СНГ. Я поднял разговор о той медали и познакомился с ребятами из Казахстана (Алма-Аты фигурирует в описании подвига как родной город героя), которые посоветовали обратиться непосредственно к внучке генерала Панфилова Айгуль Байкадамовой, занимающейся этим делом.

Мы связались, и когда она увидела описание медали, очень удивилась. Оказалось, что в Военном краеведческом музее Алма-Аты Михаилу Коробову посвящена целая экспозиция. Он был награжден двумя орденами Отечественной войны, орденом Красной Звезды, медалью «За отвагу» и множеством медалей за освобождение городов. Он был связистом, обеспечивающим связь на плацдарме. Героической судьбы человек! На примере его подвига снимали фильмы, писали книги…

 Как его награда оказалась в Республике Алтай – неизвестно. Но она стала нашей самой первой найденной медалью. Согласно справкам в розыске данная награда не значится. Это говорит о том, что, возможно, уже и некому ее искать, хотя у Коробова была семья – сын, две дочери. Однако, по словам Айгуль, уже давно никто из родственников не выходит на связь с музеем, не посещает экспозицию.

По предварительной договоренности мы планируем передачу награды в музей.

Медаль эта на самом деле уникальная. Когда держишь ее в руках, понимаешь: она была на солдате, который воевал, был в самом сердце фашистского логова – Рейхстаге – еще до капитуляции Германии…  

Поход в логово врага

Нелёгкая судьба выпала на долю алма-атинского паренька Ми­хаила Мироновича Коробова. В сентябре 1940 года его призвали в армию. Прошел курс молодого бойца и отправился на самую западную границу в районе Брест-Литовска.

Сначала служба шла нормально, а с весны 1941 года неспоко­йно стало на рубежах: то и дело пограничники вылавливали не­мецких лазутчиков то в гражданской одежде, то в форме нашего милиционера или солдата. Со своих наблюдательных постов дозорные замечали передвижение немецких войск и докладывали командирам.

• Это немцы на отдых уходят, – успокаивали те. – У нас договор с Германией о ненападении.

Но тревога всё больше закрадывалась в солдатские сердца. Раз­ве с пушками уходят на отдых? И почему места для отдыха выбирают поближе к нашей границе?

И вот тревога пограничников оправдалась: в четыре часа 22 ию­ня 1945 года фашисты открыли по заставе артиллерийский и мино­мётный огонь. Горела казарма, все укрепления были разрушены.

Яростно сражались пограничники, круша фашистов пулемётным и оружейным огнём, гранатами. Михаил Коробов стрелял из своей ячейки до тех пор, пока ствол винтовки не раскалился. А пьяные фашисты с засученными рукавами, уперев приклады автоматов в жи­воты, прут волна за волной, перешагивая через трупы своих солдат. А тут ещё гитлеровцы в обход заставы двинули армаду танков. Наших ребят осталась горстка. Связь с отрядом была потеря­на, боеприпасы кончились            

• Будем отходить к своим, – сказал начальник заставы.

Через лесную чащу, болотными тропами пять дней пограничники пробивались к советским частям, обходя немецкие подразделения, вклинившиеся на нашу территорию.

Как ни трудно было, Коробов не бросил тяжелую радиостанцию и винтовку с единственным патроном «для себя». В душе солдаты все ещё надеялись, что вот-вот наши войска дадут фашистам отпор, отбросят за границу. Ведь сказал же Ворошилов, что будем бить врага на той территории, откуда он придёт. Но пока враг бьёт нас на нашей территории.

На пятый день голодные, уставшие до изнеможения, они встретились с пехотной частью. К Коробову подошел командир с двумя кубиками в петлицах:

• Молодец, что станцию не бросил, она очень нам нужна.

Не успели освоиться на новом месте, как пришлось опять отступать. Отходили с жестокими боями, огрызались, но под превосходством сил противника пятились. Несколько раз попадали в окружение, пробивались, но всё время двигались на восток, надеясь, что где-то должны упереться и дать врагу отпор. В районе Киева снова попали в окружение. Выходили мелкими группами, Коробов шел с группой солдат-украинцев. Потом эта группа начала быстро таять.

«Что я дальше пойду, говорили украинцы, вон где моё село оста­лось!» И уходили. Наконец, Михаил остался один.

Подошел к Днепру. Никакой переправы. Увидел взорванный мост. Недолго думая начал перебираться по искореженным металлическим формам. Перебрался с немалым трудом. И упорно шел на восток,

Довелось ему сражаться за Старый Оскол, бился за Воронеж. Зная все виды связи, он был и радистом, и телефонистом, обеспе­чивая командование надёжной связью со своими подразделениями. Ох, и нелёгкое это дело – быть в бою телефонистом. Только они проложат телефонную линию от штаба полка к батальонам, а тут обстрел, осколком мины или снаряда перебьёт провод, надо бежать на линию, искать обрыв. А на поле боя рвутся мины, сна­ряды, непрерывно жужжат пули, снайперы стреляют по телефонистам.

Бежит Коробов по телефонной нитке от одной снарядной воронки до сле­дующей, зная, что по закону рассеивания дважды снаряды в одно и то же место не попадают, ищет под огнём обрыв, устраняет.

Однажды, дело было ночью, начала связь обрываться, словно кто-то нарочно её портит. Послал солдата устранить неполадку. Ушел солдат. Неисправность не устранил, да и сам не вернулся. Мысль закралась: не враг ли подключился для подслушивания?

Тогда Коробов пошел сам на линию. Осторожно бежит по линии, телефонный провод скользит по ладони, правая рука держит авто­мат наготове. Остановится, прислушается, потянет провод и даль­ше идёт. Но вот при очередной остановке потянул провод, и он сразу подался. Значит тут где-то обрыв. Место подозрительное: ложбин­ка, поросшая высокой травой. Обошел ее, прислушался. Уло­вил немецкую речь. Приготовился к стрельбе. «Хенде хох!»

Вскочили два гитлеровца. Да не успели схватиться за автоматы, Коробов дал по ним длинную очередь и обоих уложил на месте. Ока­залось, они подслушивали наши разговоры. Срастил провод, проверил слышимость и вернулся обратно с двумя немецкими автоматами. За смелость и находчивость сержант Михаил Миронович Коробов по­лучил первую боевую награду – медаль «За отвагу».

В Сталинграде бились с фашистами смертным боем. Рушились и горели дома, плавился и корёжился металл, а советские воины стояли неколебимо. За Волгой для нас земли нет, говорили солдаты. И одну за другой отбивали яростные атаки фашистов, отбрасывали их штыковыми атаками.

• Фашисты сильно боялись наших штыковых атак, – вспоминает Коробов. – Как только увидят штыки, сразу показывали пятки.

Пришел и на нашу улицу праздник. На рассвете 19 ноября 1942 го­да гром тысяч орудий возвестил о нашем грандиозном наступлении, закончившемся окружением 6-й армии Паулюса и её разгромом. Герма­ния объявила траур по поводу гибели тысяч своих солдат.

Полной грудью вздохнули советские воины, окончательно уверовав, что фашистская армия будет разбита, и пошли дальше на запад – осво­бождать наши города и сёла, советских людей из фашистской неволи.

   А путь был тернистый. Гитлеровцы оказывали упорное сопротивле­ние. Бои шли за каждый населённый пункт, за каждую высоту. На крупных реках фашисты устраивали оборонительные рубежи, объявляя их неприступными.

Во всех гopячиx схватках коммунист Коробов был на передней линии атакующих наших воинов. Однажды с его головы пуля сбила пи­лотку, ему прострелили шинель, сапоги, повредили радиостанцию. Но ни разу Коробов не был ранен. Не зря пословица говорит: «Смелого пуля боится, смелого штык не берёт».

С боями вышли к Днепру. Большая река, не сразу её преодолеешь. Табельные средства, как всегда, не успевали за продвижением войск. Надо было преодолевать реку на подручных средствах. И солдаты на­чали искать что-нибудь, способное держаться на воде – кто ры­бачью лодку, кто доски или брёвна. Всё в дело шло. Вязали плотики и незаметно подносили их к берегу.

Коробов с группой товарищей соорудил плот, обзавелись шестами и вёслами. Глубокой ночью десантники направились к западному берегу, соблюдая маскировку и осторожность. Фашисты обнаружили их слишком поздно, когда наши воины были уже близко у берега, и начали минометный обстрел. Солдаты прыгали в воду, вброд достига­ли берега и устремлялись к немецкой траншее, забрасывая фашистов гранатами. Коробов поднял над головой радиостанцию, выбрел на бе­рег и устремился за всеми.

Выбив фашистов из траншеи, десантники начали расширять плацдарм. Пытаясь вернуть потерянную позицию, немцы начали миномётный об­стрел.

• Эх, сейчас бы связь с нашими, – сказал командир роты.

Тут как раз появился сержант Михаил Коробов.

• Есть связь! – доложил он. – Командуйте, буду передавать.

Командир дал целеуказания нашим артиллеристам, Коробов их пере­дал. Вскоре миномётная батарея фашистов была подавлена, что облегчило задачу по расширению плацдарма. За этот подвиг сержант Михаил Коробов был награжден орденом Красной Звезды.

Сражался Михаил Миронович и за освобождение Варшавы, за что был награждён медалью. Особенно ожесточенные бои завязались на землях фашистской Гер­мании. Каждый хутор, каждый дом приходилось брать штурмом. Все на­дворные постройки были превращены в доты, в крепости. Боясь рас­платы за совершенные злодеяния на нашей земле, гитлеров­цы оказывали упорное сопротивление. Но наши воины были полны решимости быстрее покончить с фашистами в их собственном логове, ло­мали сопротивление врага и упорно пробивались вперёд. Коробов всегда находился в передовых рядах наступающих и обес­печивал командование надёжной связью.

Наши подразделения готовились штурмовать высоту, на которой на­ходился большой кирпичный склад, опоясанный оборонительными сооружениями. Поблизости от пехотинцев расположилась батарея реактив­ных миномётов «катюша». Проходя мимо батареи, Коробов заметил в укрытии радиста.

• Браток, дай свои позывные, – попросил старший сержант.

• А зачем они тебе?

• Ты радист, я радист, авось пригодится.

Договорились. Вскоре пехота пошла в наступление. Фашисты вст­ретили наших воинов плотным пулемётным огнём и прижали к земле. Коробов связался со связистом реактивщиков.

• Браток, попроси командира нанести удар по высоте. Не дают фашисты продвигаться нашей пехоте.

Через минуту радист сообщил:

• Командир просит координаты цели.

Но где старшему сержанту взять координаты цели, карты-то нет. На счастье, мимо шел майор. Коробов обратился к нему. Майор вытащил карту из планшетки и, взглянув на нее, назвал коор­динаты цели. Коробов передал их на батарею.

Вскоре загрохотали «катюши». Мины поле­тели на высоту. Там поднялся огненный смерч. Оборона врага была разгромлена, и наши воины без потерь заняли высоту.

• Кто это догадался вызвать огонь «катюш»? – спросил командир полка.

Ему доложили, что сделал это старший сержант Коробов. Он заранее установил связь с радистом реактивщиков и попро­сил помочь пехоте огоньком.

• Молодец! – сказал командир полка. – Хвалю за находчивость и правильную оценку сложившейся обстановки.

В этот же день Михаилу Коробову был вручен орден Отечествен­ной войны II степени. Что ж, за четыре года войны и солдаты на­учились разбираться в тактике не хуже генералов.

Всё ближе и ближе Берлин. В одном населённом пункте Коробов в доме оказался один. Взглянув в окно, старший сержант увидел, как в калитку входят двенадцать фашистов, вооруженных автоматами. В то время нередко одиночные солдаты и группы, отставшие от своих частей, бродили по тылам наших войск. А может, это была немецкая разведка. Встреча с дюжиной фашистов ничего хорошего ему не сулила. Надо было предпринимать решительные действия. И Коробов их предпринял. Направив ствол автомата в окно, он дал по гитлеровцам длинную очередь и всех их уложил на месте.

Услышав стрельбу, прибежал командир роты.

• Что случилось, почему стрелял?

• Да вон, непрошеные гости пожаловали, ну я их и угостил.

• Молодец, здорово, представлю к награде за смелость и находчи­вость.

Бои шли уже в самом Берлине. Воины 35-й гвардейской дивизии захватили огромную гостиницу напротив Рейхстага. До окончатель­ной победы над врагом оставались уже не дни, а часы. Продолжать войну было бессмысленно. Но фашисты отчаянно сопротивлялись. На что надеялись, непонятно. Наше командование послало пар­ламентёров во главе с майором Белоусовым. Они шли с белым флагом – международным паролем о мирных намерениях. Но нашелся негодяй-фашист и убил Белоусова.

Схватка возобновилась. До логова фашистов – Рейхстага остава­лось метров полтораста. И вот утром 1 мая 1945 года фашисты замахали белыми флагами. С нашей стороны стрельба немедленно прекрати­лась. Показались два человека с белым флагом. Подошли, предста­вились: «Начальник Генштаба сухопутных войск Вермахта гене­рал-майор пехоты Кребс, начальник штаба 58-го танкового корпуса полковник Дуффинг». Их приняли.

• Имеем поручение передать письмо Геббельса и Бормана господину Сталину и вести переговоры о перемирии. Сообщаем, что Гитлер по­кончил с собой.

Фашистское командование явно рассчитывало путем перего­воров выиграть время, хотя бы несколько часов, чтобы снять с Западного фронта войска и перебросить их против советской армии. Уловка не удалась. В.И. Чуйков решительно отрезал:

• Никаких переговоров о перемирии. Только безоговорочная капи­туляция. Или капитулируйте немедленно, или будем продолжать штурм. Все жертвы за затяжку капитуляции будут на вашей совести.

• Такое решение могут принять только Геббельс и Борман, – сказал Кребс.

• В таком случае пусть Дуффинг вернется и доложит наш ответ, а вы останетесь здесь. С Дуффингом пойдёт наш связист и уста­новит в Рейхсканцелярии телефон для прямых переговоров с нашим командованием.

Вопрос встал: кого послать? Ведь всего два часа назад фашисты убили пешего парламентёра на глазах наших воинов. И нет никакой гарантии, что озлобленные фашисты не убьют и телефониста. Выбор пал на сержанта Зубенко. Но не успели отдать ему распо­ряжение, как его тяжело ранило.

Нелёгкая доля выпала на командира роты связи старшего лейте­нанта Ерёмина – послать своего подчиненного на верную гибель. Ведь сколько уже парламентёров, шедших с белыми флагами во имя спасения жизни немецких же солдат, погибло в Пруссии, Венгрии и вот здесь только что убили майора И. Белоусова. И теперь пред­стоит новая жертва. Но приказ генерала В.И. Чуйкова установить наш телефон в немецкой Рейхсканцелярии надо выполнять. Старший лейтенант Ерёмин подошел к старшему сержанту Коробову и с те­плотой в голосе сказал:

• Алма-Ата, – так звали Коробова не по званию или фамилии, а по названию родного города, – приказать не могу, язык не поворачи­вается, а прошу: выполни это опаснейшее поручение.

Коробов задумался. Идти к разъярённым фашистам – всё равно что к черту в пасть. Никакой надежды, что вернётся обратно. Но кому-то надо идти. Ведь каждую минуту, каждый час сколько льётся кро­ви, сколько гибнет людей! Идёт смертельная схватка. Коробов решился: «Если не я, то кто же?»

• Иду! – твердо сказал Михаил Миронович.

И он пошел, безоружный, совсем беззащитный. В руке телефонный аппарат, за спиной катушка, с которой стекает тонкая нить провода. Впереди идёт немецкий полковник Дуффинг с белым флагом. Фашисты по своему не стреляют.

Вот он и Рейхстаг – массивное мрачное здание. Вошли в вестибюль, а потом лестница повела в подземелье – в бетонированный подвал Рейхсканцелярии. Тускло освещенный коридор. Сюда сползлось много ране­ных солдат и офицеров. Лежат сплошь головами к стенке, ногами к узкому проходу. По коридору то и дело бегают фашисты, на­ступая на раненых, те кричат, корчатся от боли. «Словно крысы разбегаются с тонущего корабля», – подумал Михаил.

Коробову указали небольшую комнатку, где установить теле­фон. Там стояли маленький столик и стул. Старший сержант установил телефон, провод подключил к клемме. Надо было сде­лать заземление. Но все было забетонировано. В углу комнаты проходила металлическая труба, но нечем было очистить с нее краску. Немецкий офицер, следивший за работой старшего сержанта, догадался, что тому нужно, и подал перочинный нож. Примотав провод к трубе, Михаил Ми­ронович позвонил:

• Алло, как слышимость?

• Отличная, – ответил ему связист. – Как себя чувствуешь?

• Нормально.

В дверь комнатки то и дело заглядывали фашисты и с удив­лением смотрели на советского воина. Дескать, как он сюда по­пал. Одни со злобой, другие с любопытством. Заглянул и Геб­бельс. Постоял в дверях минуты три и, ничего не сказав, уда­лился.

 Посидит старший сержант, позвонит проверит работу линии и снова ждёт – когда начнутся переговоры. Подошел немецкий офицер, позвонил, минуту поболтал с нашим переводчиком, убедился, что разговор вести можно, и удалился.

Так и просидел Коробов с семи утра первого мая до вечера. Никаких переговоров не дождался. Потом позвонил заместитель командира полка по политической части подполковник И. Ивашкин:

• Как дела, Коробов?

• Нормально. Сижу, жду.

• Ну вот что, оставь телефонный аппарат, а сам возвращайся. Надо будет, сами позвонят.

Михаил Миронович закинул пустую катушку за спину и пошел к себе. Изо всех окон Рейхстага смотрели на него гит­леровцы, зловеще торчали стволы пулемётов, автоматов. Ох и трудным же был этот путь в сто пятьдесят метров! Пока­зался он Михаилу длиннее, чем от Волги до Шпрее. Но шел Коробов твёрдо, не торопясь, не оглядываясь. А сам интуитивно чувствовал: вот-вот снайперская пуля ужалит в спину или резанёт пулемёт­ная очередь. Неподалёку от гостиницы, где находились наши сол­даты, стоял громадный тополь, весь избитый пулями и осколками снарядов. «Только бы дойти до тополя, – сверлила в голове одна мысль. – Укрыться за толстым стволом, передохнуть».

«Пригнись», – подсказал внутренний голос. И только он это сделал, как над головой просвистела пулемётная очередь. Коробов камнем упал на землю и притворился мёртвым.

• Убили, гады! – закричали наши солдаты и из всех видов оружия открыли огонь по Рейхстагу.

Старший сержант полежал нем­ного, тихонько подтянул правую ногу, нашел упор, моментально вскочил и в несколько прыжков завернул за угол гостиницы. По зданию защелкали запоздало пули. На секунду он опе­редил пулеметную очередь. Обрадованные солдаты подхватили его на руки. Подошел командир батальона капитан П. Исаенков, об­нял его и поцеловал,

• Ну, Коробов, – сказал капитан, – видно, ты в рубашке родился, что остался жив. А теперь бери кружку, выпьем с тобой за возвращение с того света.

Выпил Михаил Миронович двести граммов водки, закусил кругляшом колбаски. Но никакого опьянения не почувствовал. То ли водка была некрепкой, то ли от пережитого нервного напряжения опьянения не почувствовал. Подоспел командир роты старший лейтенант М. Ерёмин:

• Давай отметим твоё возвращение. Не думал, что живой вер­нёшься.

Выпили, добавили ещё. Пил Михаил водку как воду, но не пьянел.

• А теперь ложись отдыхай.

Как был в одежде, сапогах, в обнимку с автоматом Коробов за­валился на немецкую перину и заснул богатырским сном. А утром второго мая кто-то из товарищей его растормошил:

• Вставай, Коробов, война кончилась! Немцы капитулируют!

 Вскочил, глянул в окно, а над Рейхстагом реет наше знамя. По улице колоннами шли немцы и направо, налево бросали оружие. Отвоевались. Не сбылась мечта Гитлера покорить весь мир.

Радовались советские воины Великой победе над матёрым вра­гом. Всем хотелось поскорее вернуться домой, к родному очагу, к своим семьям. Пять лет не виделся с родными и Михаил Мироно­вич Коробов, И вот в последнюю ночь в Берлине приснился ему сон. Будто вернулся он домой, а навстречу ему идёт девушка. В белом платье, высокая, стройная, с пышной шапкой темных во­лос и ласковым взглядом. Говорит: «Миша, я твоя невеста. Другую не ищи».

Михаил проснулся и ничего не понимает: во сне это было или наяву. И запала ему в сердце эта девушка, решил непременно най­ти её.

Вернулся домой героем. Грудь украшали два ордена Отечественной войны II степени, орден Красной Звезды, медаль «За отвагу», медали за Сталинград, Варшаву, Берлин, по ко­торым можно проследить весь боевой путь воина, и, наконец, медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной вой­не I94I-I945 гг».

Отдохнул несколько дней и пошел работать в колхоз «Луч востока». Работал, куда пошлют: в поле, виноградарем, пчеловодом. Надо было поднимать ослабевшее колхозное хозяй­ство. А потом перешел в автохозяйство по ремонту машин. Шли месяц за месяцем, год за годом, а Михаил всё ещё не встретил ту единственную, что приснилась в Берлине и наз­валась его невестой.

Однажды он заехал в Алма-Ате к брату Александру. А жена его спрашивает:

• Что ж ты, Миша, не женишься, пора бы, два года как с войны пришел.

• Да всё ещё не найду ту, которую в Берлине во сне видел.

• Какая она хоть, скажи.

Михаил словами обрисовал, как она выглядела.

• Так вот же она, рядом живёт. Сейчас приведу.

Через пятнадцать минут привела девушку. Михаил как взглянул на нее, так сердце захотело выскочить из груди: «Она!» Точь-в-точь такую столько искал! От радости и слова вымолвить не может. Вскоре сыграли свадьбу. И пошли Михаил Миронович с Александрой Ананьевной по жизни рука об руку – два хороших че­ловека. Сами построили свой дом. Один за другим рождались дети. Сначала сын, потом две дочери. Дети подрастали, обза­водились своими семьями и улетали из родного гнезда.

На радость родителям, все дети добрые, трудолюбивые, живут поблизости. Только сын-строитель на севере живет, строит. Да не приходится скучать старикам Коробовым. Внучки Вика и Галя крутятся возле них.

Скромный по натуре Михаил Миронович никогда не рассказывал о своем необыкновенном подвиге. Но однажды на встрече ветеранов фронтовики вспоминали о самых ярких эпизодах былых сра­жений. И тут кто-то из товарищей выкрикнул: «Коробов, расскажи, как ты в гости к Гитлеру ходил!» Пришлось Михаилу Мироновичу рассказать, как по приказу ко­мандования ходил в Рейхсканцелярию фашистов устанавливать телефон для связи с нашим командованием.

• Чем же тебя за этот необыкновенный подвиг наградили?

• Да ничем. Война кончилась, рад был, что живой остался. Все спешили домой, до наград ли было?

Сорок лет о выдающемся подвиге Михаила Мироновича никому не было известно. Да в 1962 году сослуживец Коробова К.И. Афа­насьев опубликовал книгу: «От Волги до Шпрее», где описал по­ход Коробова в Рейхсканцелярию. За этот факт ухватился коррес­пондент «Правды» по Казахстану Леонид Спектор и стал разыс­кивать воинов 35-й гвардейской дивизии 8-й армии, знавших эту историю. И нашел немало тех, кто подтвердил, что устанавливать те­лефон в Рейхсканцелярию ходил именно старший сержант Михаил Ми­ронович Коробов. Прислали такие подтверждения командир отделения связи сержант Т.Н. Зубенко, связист из Краснодара Сергиенко даже прислал схему пути, по которому шел Коробов в Рейх­стаг. Из Одессы прислал подтверждение подполковник в отставке П.А. Исаенко, из Кемерово – бывшая телефонистка И. Смирнова, бывший командир дивизии полковник в отставке С.Т. Троценко, ко­торый написал: «Задание по прокладке телефонной связи в Рейхскан­целярию выполнял старший сержант Михаил Коробов», и другие.

О подвиге Коробова была опубликована заметка в дивизионной газете «Сталинская гвардия». Долго её хранил Михаил Миронович, да утащил кто-то из детей или друзей на память.

Путаница в имени героя этого подвига произошла по вине А. Медникова, автора книги «Берлинская тетрадь», в которой он указал, что в Рейхсканцелярию ходил офицер Зарубенко. Причем автор оговорился, что пишет по памяти и может напутать. По этой книге и была создана кинокартина, где в роли связиста фигурировал Зарубенко. Однако когда Спектор запросил архив МО СССР, оттуда пришел ответ, что в списках 35-й гвардейской дивизии офицер Зарубенко не значился.

В мае 1980 года накануне 35-летия Победы в г. Изюме была встреча ветеранов 35-й гвардейской дивизии. Здесь-то и встрети­лись М. Коробов со своим бывшим командиром роты М. Ерёминым. Здесь Ерёмин представил Коробова своим сослуживцам:

• Вот он, истинный герой, кто проложил телефонный провод в Рейхсканцелярию Вермахта.

Друзья горячо обнялись. И вдруг Еремин с удивлением посмотрел на Коробова:

• Миша, а почему ты Звезду Героя Советского Союза не носишь?

• Мне её не давали.

• Как не давали? Я же сделал представление на тебя о при­своении звания Героя Советского Союза.

Да видно в то суматошное время где-то в штабах затерялся доку­мент. Так герой необыкновенного подвига остался ничем не отмечен­ный.

Когда журналист Л. Спектор собрал все подтверждающие документы, группой работников «Казахфильма» (автор сценария Ю. Шапорёв, режиссер Ю. Пискунов, оператор Ю. Литвяков) была создана кинокартина «Освобождение», где героем необыкновенного подвига был назван М.М. Коробов.

Сейчас Михаилу Мироновичу семьдесят лет. Живет на самом краю Алма-Аты, получает весьма скромную пенсию. Часто встречается с школьника­ми, допризывниками, рассказывает, как советские воины сражались за Родину. Воспитывает молодёжь в патриотическом духе.

Журналист Л. Спектор многое сделал для восстановления подлин­ного имени героя, он хотел, чтобы подвиг Коробо­ва был отмечен какой-то наградой. Такое не забывается. К сожа­лению, Л. Спектор недавно внезапно умер, не успев довести дело до конца. Сделать это – долг работников военкомата.

Майор в отставке Г. КРАСИЛОВ, участник Великой Отечественной войны, член Союза журналистов СССР

12 августа 1990 г.