Чем дальше в прошлое уходит война, тем меньше остается непосредственных участников событий. Увы, редеют ряды фронтовиков. Но есть особая категория очевидцев – «дети войны». Они и сами уже ветераны по возрасту, но им есть что рассказать молодежи.
20 февраля в Майме стартовала акция «Общественное признание «Живая история», посвящённая тем, кто во время Великой Отечественной войны был ребенком.
В рамках мероприятия силами поискового отряда «Боевого братства» Республики
Алтай в выставочном зале Центра культуры была организована выставка предметов
военного времени, привезенных с мест боев Великой Отечественной войны. Каски,
личные опознавательные знаки бойцов, предметы быта и оружие приковывали
внимание присутствующих на встрече молодых людей.
Первой страницы своей памяти «пролистала» ветеран педагогического труда В.И. Стороженко.
Всего четыре года было маленькой Вале, когда началась война. Она не очень много помнит, но этих страшных событий достаточно, чтобы не забывать о том, что выпало на долю людей, побывавших в фашистской оккупации.
Ее отец Иван Петрович Галушко, пропал без вести на фронтах Великой Отечественной в 1943-м мама Елена Федоровна Ивченко, оставшаяся вдовой в 34 года, ушла из жизни в 85.
– После войны писать и говорить о войне, о том, что ты был в оккупации, было нельзя, – начала свой рассказ Валентина Ивановна. – Солдаты медалей, орденов не носили – стеснялись. Понимали, что в оккупации людям было во стократ страшнее, чем на фронте. То, что видели мы, забыть невозможно. На 700 дней и ночей (столько длилась оккупация Харькова) мы просто перестали быть людьми. Изгнанные из своих домов, загнанные в воронки от снарядов, в погребах, сараях, в вечном страхе, голоде и холоде, перепуганные, лишенные всякой информации… Вечные облавы, расстрелы. Повешенные висели зимой месяцами. Бомбили каждый день. Но с какой радостью мы рассматривали в небе звезды на крыльях наших самолетов! Несмотря на свой возраст, я помню такую картину: сидели в подвале, рядом взорвалась бомба, нас завалило. Кто-то раскопал нас. Старший 10-летний брат Юра погиб, 8-летний Вадим контужен… Спустя день после артобстрела дикий голод заставил нас ползти в избушку соседей. Открыли дверь и в ужасе закрыли: видимо, снаряд попал в окно, мертвы были все. Вместо трупов – шевелящиеся горы червей. Стоял жаркий август…
Страшный голод стал, пожалуй, самым ярким и в то же время жутким воспоминанием детей войны. Его испытал и запомнил каждый ребёнок военного времени.
– Помню, мама вместо обычного супа (вода и мелко нарезанные кусочки невызревшей фасоли) засыпает две столовые ложки манки! Этого чуда мы ждали до 1947 года! Колхозы начали сажать сахарную свеклу, добыть хотя бы одну неправедным путем было счастьем. Сваренная, неприятно пахнувшая, она была сладкая и желанная, съедалась в мгновение ока, а навар от нее был настоящим лакомством. А как хвалились мы кусочками «макухи» – отходами от переработки подсолнечника, которые можно было долго и сладостно сосать!.. – тяжело вздыхает Валентина Стороженко. – В школу я пошла в сентябре 1945 года. Мы были голодные, полураздетые, без книг и тетрадей, но счастливые. Первой моей «тетрадью» стала трудовая книжка моего отца, где была всего лишь одна запись – о приеме на работу.
Да, участники этой встречи не сражались в окопах, не брали Берлин, но они видели эту войну своими глазами, пережили все её тяготы вместе со своим народом. Они сеют зёрна памяти в душах наших детей, а ведь всем нам известно: без памяти о прошлом ни у одного народа не может быть и будущего. До конца 2020 года организаторы планируют провести несколько таких встреч.
Татьяна Русских
Фото Владимира Сухова
