Строки, вынесенные в заголовок, – из стихотворения военного врача Владимира Казанцева. Наш земляк, выпускник шестой школы, он служил на южных рубежах Советского Союза, в Республике Афганистан и на Украине. Вернувшись в 90-е в Горно-Алтайск, работал врачом бригады интенсивной терапии и начальником смены на станции скорой помощи. В 2005-м получил квалификацию врача высшей категории, годом позже его признали лучшим врачом города. Три года заведовал клиническим отделением в Центре медицины катастроф. С 2016-го официально на пенсии, но продолжает работать.
Физика и химия, а также картография
Он родился в августе 1947-го в семье учителей. Папа Павел Лукич Казанцев – фронтовик, педагог. Преподавал историю, был директором школ №№6 и 1, Школы-интерната, экономического техникума, Института усовершенствования учителей, работал в педучилище. Мама Вера Пантелеймоновна – потомственный учитель, вела историю в 13-й школе, была ее директором, позже – проректором по научной работе ГАГПИ (ныне ГАГУ). А ее мама учительница начальных классов школы №1 Евдокия Федотовна Гурова – первая из горно-алтайских педагогов была награждена орденом Ленина.
Понимая и уважая учительский труд, сам Володя о школе не мечтал. Как, впрочем, и о больнице. Да и армия, казалось, – не его. Но вот судьба «решила» по-другому. И если в Томский политехнический он поступал под влиянием замечательного учителя химии Сергея Устиновича Пагура, тренда «физика – соль, остальное все – ноль!» и веры, что «на Марсе будут яблони цвести» (после первой сессии бросил, понял – не его), то в АГМИ поехал за компанию с братом, к тому времени тоже окончившим школу. В промежутке успел поработать с картографами в Тайшете, где несносно заедали комары и вездесущая мошка.
«Сдал анатомию – студент, фармакологию – жених» – гласило неписаное правило. Женился Владимир на землячке Людмиле, выпускнице 12-й школы, – после знакомства с ней в 1966-м он и начал писать стихи. Позже Люда заочно окончила библиографический факультет Дальневосточного института культуры. Работала по специальности во всех местах, куда пришлось переезжать вслед за мужем, в Горно-Алтайске была директором Республиканской детской библиотеки, внесена в Книгу лучших людей России. В 2020-м они отпраздновали золотую свадьбу. Отмечали в Бангкоке – из Казахстана к ним прилетела дочь Настя, а вот сын Артем, он ныне живет в Лос-Анджелесе, лично поздравить родителей не смог. Сейчас семья надеется, что время, армия и МИД расставят все по своим местам, и Владимир Павлович с Людмилой Валентиновной все же смогут встретиться с сыном, невесткой и внучкой Ясенькой, а также познакомиться с Яном (по-нашему Иваном), родившимся уже на другом континенте.
Аквамарин в серебряной оправе
Поступив в мед, о котором не мечтал, Володя почувствовал себя, что называется, «в своей тарелке».
28 рублей стипендии были подспорьем молодой семье, но еще лучше – 95. Именно такую сумму плюс обмундирование озвучили «покупатели» из Томска, с военно-медицинского факультета.
С дипломом военного врача в 1973 году доктор Казанцев оказался в Пржевальском погранотряде Восточного пограничного округа – сначала врачом пункта медпомощи, затем начальником медицинской службы.
– Пржевальск – это Киргизия, недалеко от Иссык-Куля. «Сиреневый аквамарин в серебряной оправе гор», – называл это высокогорное озеро Петр Петрович Семёнов-Тян-Шанский. Климат великолепный! Пирамидальные тополя, фрукты какие хочешь! Очень нравился городок, чем-то похожий на Горно-Алтайск, – вспоминает Владимир Павлович. – Жили дружно, вместе с киргизами – русские, казахи, туркмены, выходцы со всего Советского Союза. Отряд наш был новенький с такой же новой шикарной санчастью, с фонтаном у входа. Сколько ездил по отрядам, а в нашем управлении их было 12 – они закрывали границу от Горно-Алтайской автономной области до Таджикистана, лучше не видел! Побывав в Пржевальске в 2015 году, понял: теперь это кишлак. И называется Каракол – один из вариантов перевода звучит как «Черная рука».
Брат Александр по окончании вуза работал в областной больнице, был реаниматором в Майме, позже уехал на БАМ, заведовал реанимационным отделением в Северобайкальске, – продолжает военный доктор. – А сестренка Лена, педагог-историк (именно она готовила материал о нашем отце для номера вашей газеты от 28 января), сначала тоже уехала – ее муж-медик работал на урановых рудниках в Средней Азии. Позже они перебрались к брату на БАМ, а потом вместе с детьми вернулись сюда.
Хребты веером и спор на перевале
– Протяженность государственной границы, охранявшейся нашим отрядом, была около 400 километров. Девять высокогорных (от трех тысяч метров) застав (до некоторых и дорог не было, только тропы через перевалы), три оспариваемых китайцами участка. Грузы перевозили на верблюдах, лошадях или переносили солдаты. Как-то на заставу Терек (4100 метров) нам с вертолета сбросили дрова – чурки свистели, как бомбы, и в щепы разбивались о камни. После попробовали сбросить хлеб – получили крошево. Вертолеты зависнуть не могли и сбрасывали груз прямо на ходу.
А однажды довелось поспорить с китайцами. Во главе наряда попал на перевал Безымянный высотой около пяти тысяч метров. До этого и я ни разу на нем не был, и солдаты пошли туда впервые. Едва поднялись, упала туча, началась метель. Хребты веером уходят в разные стороны, по какому из них проходит граница, я не знал. А тут еще погода! Скомандовал спуститься метров на двести на подветренную сторону. Когда тучу унесло и выглянуло солнце, увидели, как по ущелью поднимаются с десяток китайских солдат и два их офицера. По рации запросил у офицеров штаба свои действия, распределил между бойцами цели. В ответ на подробное описание местности услышал эмоциональные выражения: это была уже китайская территория. Поднялись обратно на перевал, чуть позже туда же пришли китайцы. «Разговаривали» выразительными жестами, но, как только у нас зашел шепоток о подходе помощи, китайцы все поняли и ушли. Старшим на охрану госграницы меня больше не посылали, зато я стал ездить по заставам и выполнять свою медицинскую работу.
Медсанчасть к тому же тесно взаимодействовала с разведотделом. Я с разведчиками и офицерами штаба участвовал в экспедициях (шли звериными тропами) к истоку реки Узенгегуш и к 12-му оспариваемому участку в поиске предполагаемых нарушителей границы.
Несмотря на сложные условия (высота, холод, бывало, что и питались по три дня чаем, сухарями и гречневым проделом), болели мало. Несколько раз медицинская служба нашего отряда признавалась лучшей в округе, а после межокружных сборов мы получили высокую оценку и от начальника Пограничных войск СССР.
«От благодарного афганского народа»
В 1986-м Владимир Павлович три раза был в командировках в Афганистане – к тому времени его перевели в госпиталь Пограничных войск, располагавшийся в Алма-Ате, а за год до вывода Советских войск, в феврале 1988-го, назначили начальником Военно-медицинской службы оперативно-войсковой группировки, контролировавшей северные районы афганской провинции Бадахшан. Приказом КГБ СССР он получил звание подполковника медицинской службы.
– Как медика меня поразила реакция их (афганцев) неизбалованного лекарствами организма на антибиотики. Любые раны не то что раствор залечивал, но даже водичка от полоскания флакона из-под пенициллина. Не знаю, как в Кабуле, Файзабаде и других городах, но у фельдшера в ближайшем к нам кишлаке Зибаке в аптечке был только шприц многоразового использования. Местные становились к нам в очередь с просьбами обменять таблетки на «Шарпы» – невоенные караваны из соседнего Пакистана проходили свободно. Когда приходилось лечить афганцев, они кланялись, целовали нам руки, но ночью им было лучше не попадаться. Да мы и не выходили почти из гарнизона.
Конечно, были среди афганцев офицеры, что у нас в Союзе учились, у них и отношение другое, и поговорить с ними можно. Одного командира помню, Исмаил, кажется, – хороший мальчишка был. Не знаю, что с ним сталось. Вообще эта страна живет своей цивилизацией. По их календарю, кажется, 14-й век сейчас идет.
Во время пребывания в неспокойной горной стране к советским медалям «За боевые заслуги», «За отличие в охране Государственной границы СССР», «За безупречную службу» I, II и III степени добавились афганские награды «От благодарного афганского народа» и «10 лет Саульской революции».
Прощайте и здравствуйте, горы!
После Афганистана в жизни Владимира Казанцева была Украина, куда его перевели начальником военно-медицинской службы Черновицкого пограничного отряда.
– Благодатный край! В Черновцах, в отличие от Тернополя и Ивано-Франкивска, как они его теперь называют, тогда не ощущалось влияния западенцев. Какие замечательные были у нас соседи! – с грустью вспоминает военный доктор. – Сами украинцы к выходцам с западного приграничья относились настороженно. А вот ребятам из части, что стояла в Верховине, частенько доводилось слышать: «Гарний хлопец, але москаль» (Хороший парень, но москвич (русский)). Но этот период в моей жизни был недолгим. В 1993-м мы с Людмилой возвратились в Горно-Алтайск. Настя осталась в Казахстане, она замужем. Старшая ее дочка Маша живет в Новосибирске, растит сына Мишу – нашего правнука. Младшая Варя еще в школе, учит казахский и английский, но они планируют возвратиться в Россию. Артем с семьей жил в Новосибирске, несколько лет назад решил съездить в Штаты, подзаработать. Сейчас у него там небольшой бизнес.
Еще в детстве Владимир Павлович полюбил путешествия и подводное плавание (дайвинг, по-современному).
– Вдохновившись фильмом «Человек-амфибия», выписал через «Товары почтой» ласты, маску, трубку, так что снаряжение у нас с братом имелось. Айское озеро тогда чистым было – и под водой плавали, и рыбачили. А теперь все больше в других странах – в Красном море погружался, близ островов во Вьетнаме, в Таиланде. Всего в полутора десятках стран, наверное, с женой побывали. Самые яркие впечатления, помимо подводных пейзажей, остались от посещения Храма Гроба Господня в Иерусалиме, пирамид в Египте и там же – от вида корабля в пустыне. То есть теплоход, огромная такая махина, идет по Суэцкому каналу, но воды издали не видно и создается ощущение, что он двигается прямо среди песков. Много в мире интересного. Да и у нас в стране тоже. В 1998-м купили квартиру в Судаке, 30 минут пешком до моря. Всегда любили ездить в Крым, а теперь это и вовсе снова Россия…
Галина Миронова
