Я продолжаю свое образование в духовном направлении. Мне довелось посетить различные учреждения, имеющие хранилища книг и документов: государственные архивы Алтайского края в Барнауле и Горно-Алтайске, Национальный музей им. А.В. Анохина, библиотеки духовной семинарии и Знаменского женского монастыря в Барнауле. Везде допускают к нужному источнику, можно конспектировать и фотографировать. Только в Национальной библиотеке им. М.В. Чевалкова в Горно-Алтайске оказался недоступен фонд редких книг. Старинные издания находятся за железной дверью. Сотрудники библиотеки пояснили, что книги в ветхом состоянии. Мне, как носителю культуры двух народов, учителю русского языка и литературы, алтайского языка и литературы, обидно, что достояние республики закрыто от людей. Особенно жаль дореволюционную алтайскую литературу православного содержания. Ее, на мой взгляд, нужно переиздавать в рамках программ по сохранению алтайского языка. Считаю, желающих приобрести такие издания много.
Стоит отметить, что сотрудники Национальной библиотеки вложили огромный труд, оцифровав и выложив на своем сайте много редких изданий. Хочется надеяться, что и книги из-за железной двери станут доступны в электронном виде.
Изучая историческую и религиозную литературу, каждый раз убеждаюсь в том, что через православие алтайцы приобщились к современной цивилизации. В фондах Национального музея имени А.В. Анохина хранится немало ценных материалов. Недавно с большим интересом ознакомилась с «Миссионерскими записками», изданными Алтайской духовной миссией в 1887 – 1901 годах. Они ярко, достоверно демонстрируют быт и менталитет алтай кижи. Считаю своим профессиональным долгом сделать своего рода литературный обзор. Надеюсь, он будет интересен широкому кругу читателей.
Внимательно изучая миссионерские отчеты, пришла к выводу, что абыс (священник) того времени был своего рода корреспондентом, широко освещавшим жизнь кочевых тюркских племен Горного Алтая.
О детской вере
Улаган. 1894 г. «В деревне Улаган Чолышманского отделения начальнику пришлось приобщать во время Божественной Литургии младенцев, которых было едва ли не более сотни, так как народ собрался со всех окрестностей. И что же? Царствовала среди детей удивительная тишина! А какой неистовый вопль обыкновенно поднимается при этом у русских детей!»
Онгудай, 1894 г. «В Онгудае мы встретили мальчугана 12 лет, который, убежав тайком от своих родителей-язычников, заявил о своем желании креститься. Он в 10 лет слышал проповедь миссионера и задумал после того креститься, каковое намерение и желание теперь исполнить».
Из отчета Мыютинского миссионера отца Владимира Постникова:
«…Проездом через деревню везущий бубен калмык (алтаец) заехал в одну юрту напиться чаю, а бубен с шубой положил на печь. В это время сбежались дети посмотреть на бубен, и один из них начертил на нем православный крест. Оградил бубен несколько раз крестным знамением с произношением слов: «Во имя Отца, Сына и Святого Духа!» Вечером шаман начал камлать, камлал часа четыре. Остановившись, сказал хозяину: «Ничего не выходит. Бубен что-то чудит. Нужно его посушить, не отсырел ли он». Бубен высушили. Шаман опять начал камлать, и, к ужасу язычников, кожа на бубне пополам треснула. «Что это значит?» – воскликнул кам.
– Ты, ехавши с бубном, не заезжал ли куда? – спросил он калмыка, привезшего бубен. – Да, я заезжал в крайнюю юрту в Малой Черге.
Стали рассматривать бубен и нашли на нем крест, начерченный углем. На бубен была натянута новая кожа, и дело кама пошло обычным порядком. Выслушав этот рассказ, я говорил слушателям о силе креста Христова, при одном виде которого демоны трепещут и становятся бессильными».
Меня, как филолога, удивляет богатый и красивый язык. А как вам история двенадцатилетнего мальчика? Его жизнь наполнена светом в истинной вере. Тюркоязычный ребенок кочевому образу жизни предпочел оседлость и стремление к учебе… Владыко в городе Бийске так комментирует историю сбежавшего инородца: «Мальчик, о котором было написано в отчете, по совершении над ним святого Крещения был привезен в Катехизаторское училище. Здесь у него обнаружилась пневмония. Незадолго до своей кончины он призвал приехавшего по случаю миссионера, который крестил его, просил его молиться за себя Богу, побывать у его некрещеных родителей и передать его последнее желание, чтобы они крестились.
Многие ли из убеленных сединами русских обнаруживают такое величие духа в минуты смерти?! Можно было бы найти среди алтайцев и много других примеров высокого проявления духовной жизни!»
Из отчета Алтайской духовной миссии 1893 г.: «Этнос обучающихся. Общее количество – 251. Из них в начальных классах 156, в Катехизаторском училище – 95. По классам: 1 кл. – 28, 2 кл. – 30, 3 кл. – 19, 4 кл. – 18. По происхождению: инородцев – 48, русских – 203. Инородцы по племенам: алтайцев – 25, сагайцев – 6, телеутов – 7, тюрцев – 2, черневых – 2, киргиз – 1, сарт – 1, сойонец – 1, кумандинцев – 2. Общее число пансионеров было 68».
Обратите внимание на перечисление народов западной Сибири конца ХIХ века. Тогда Горный Алтай относился к Бийскому уезду Томской губернии России. С 1830-го по прибытии к нам ученого монаха Макария Глухарева начинается обучение грамоте детей коренного населения в горах Алтая. «Пансионат» – это когда детей гор собирали и учили в одном месте на средства духовной миссии.
А. Каншин, 1887 г.: «В воскресенье сижу я у старосты и слышу – в соседней избе поют громогласно. Услышав это, весьма обрадовался духом. Это пели старые мои ученики, которые вышли уже из училища. Они пели по своим тетрадкам, ими писанным.
Почти все дети очень любят пение церковных песен, молитв и духовных гимнов. Пение слышно всюду: при работах, когда гонят скот на водопой, когда едут куда-либо… В праздники вечером соберутся на улице, сядут на прясло и запоют… Даже в последние дни масленицы, катаясь на конях, а также на катушке во время детских забав слышишь только одни церковные песни или из «Лепты». Поистине можно сказать, что ильинские дети своими песнопениями на всяком месте славят Господа».
Из текста следует, что дети уже самостоятельно умеют читать, писать, осознают глубокое содержание текста:
«Не менее они любят и чтение священных и других душеполезных книг, как в церкви, так и дома. В воскресенье и праздничные дни они читают в церкви по-алтайски Часы, Воскресное Евангелие, историю предшествующего праздника или житие какого-либо святого. Молящиеся всегда слушают с глубоким вниманием. В особенности с умилением слушают родители и родственники читающего, а иногда и объясняющего тексты мальчика. Слушатели умиляются, что Господь сподобил дожить им до того времени, когда от детей их, притом в храме Божием, пришлось слышать не только чтение Слова Божия, но и объяснение».
Православные учителя
Мне довелось присутствовать при водружении креста на Архиерейский дом в Бийске, видеть памятник святителю Макарию – тому, что от учителя арифметики и пения в Чопошской школе после пострига в Чолушманском монастыре дослужился до начальника Алтайской духовной миссии, епископа Томска и митрополита Московского и Коломенского. Именно его прошениями будут помилованы много учителей Горного Алтая в годы массовых репрессий. Он ходатайствовал за них, потому что педагоги имели духовное образование. В госархиве Алтайского края видела его почтовый перевод в Чемальскую школу. Он даже личные сбережения отправлял на дела просвещения детей Алтая!
К великому сожалению, дела «апостолов Алтая» не поддерживаются духовенством современности. Ничего из переведенного Алтайской духовной миссией (1830 – 1917) на язык коренного народа до сегодняшнего дня не переиздано. Многие не имеют понятия, что есть Евангелия на алтайском языке (1910 г.). В храмах Горно-Алтайска даже «Отче наш» на алтайском приобрести нет возможности… Для носителей языка абсолютно нет православной литературы.
Быт и нравы
Сергий Ивановский, 1888 г., Кебезень: «17 марта для оглашения Евангельской проповеди для язычников я предпринял поездку в аил, расположенный от Кебезени по направлению к Телецкому озеру. Обитатели его только что вернулись с охоты. Пойманные ими маралы стояли тут же и обращали на себя всеобщее внимание. Это были красивые животные высокого роста, с гладкою темно-серою шерстью. Головы их были украшены рогами, которые имели ту странность, что они от начала до конца покрыты шерстью. Переждав возбужденные рассказы калмыков (алтайцев), какие обыкновенно бывают после трудной, сопряженной с разными приключениями охоты, мы вошли в юрту, сопровождаемые хозяевами».
Из отчета В. Вербицкого, 1887 г.: «Прихожане Мыюты из разных деревень поднимали из церкви иконы и служили общие молебны среди деревни и у ворот поскотины, дабы Господь помиловал их скот от мора. А скот падал от их деревни только в четырех верстах. По милости Божией после молебна не пропала ни одна скотина, несмотря даже на то, что в деревню их заходил зараженный скот».
Алтайская духовная миссия, 1887 г.: «В июне по делам своего служения с сотрудниками я находился в Улагане, где появилось много кобылки, которая обжорливо выедала траву, так что корм для скота оставался очень скудный. Жители Улагана, видя такую беду, не знали, что делать. По совету нашему они обратились ко Господу, Пречистой Матери Его и святым угодникам Его с горячею молитвою, прося помощи и избавления от угрожающего бедствия. По просьбе двух новокрещенных зайсанов чуйских, с народом в количестве около двухсот человек мы возле молитвенного дома в Улагане отслужили водосвятный молебен. Затем отправились в дальнейший путь. Спустя неделю опять приехали в Улаган и уже не видали кобылок в том количестве, в каком они были раньше. Трава выросла для скота вполне достаточная».
Епископ Макарий, 1890 г.: «Считаем не излишним поместить на страницах настоящего отчета отзыв о значении миссионерских селений и характере миссионерской деятельности на Алтае одного человека, для миссии чужого и не православного, но наблюдателя образованного – доктора Радлова, бывшего на Алтае в 1860 году.
В. Радлов, 1860 г.: «Село Онгудайское лежит на правом берегу реки Урсул. На заднем плане стоит маленькая, приветливо высматривающая церковь, около которой сгруппировалось около 15 домов или хижин. Село основано четыре года тому назад и составляет первый миссионерский стан, учрежденный внутри Алтая. Основание его встретило много противодействий со стороны зайсанов, но разногласия были устранены тактичными поведениями миссионеров. К сожалению, число новокрещеных все еще незначительно и весь стан состоит только из 20 семейств.
Благоприятный результат должно приписать единственно неутомимому усердию миссионеров. Они утверждают его в вере и во всех полезных занятиях, прилегают к чистоте и прилежанию, дают советы во всех нуждах. Крещеный меняет свое имя, одежду и образ жизни, делаясь из кочевого оседлым. Посреди селения находятся еще берестяные юрты. Они принадлежат новокрещеным калмыкам, которые только мал-помалу отвыкают от своих старых привычек. Но и здесь уже заметен значительный шаг вперед: эти юрты содержатся в чистоте и не могут быть сравниваемы с юртами некрещеных. Прочие жители, напротив, помещаются в избушки, сложенные из бревен, или в небольшие домики, построенные на манер русских крестьянских изб. Одежда крещеных инородцев сходна с одеждою русских крестьян. Некоторые уже занимаются хлебопашеством, имея в порядке все необходимые для этого принадлежности. Многие завели домашнюю птицу: кур, гусей – чего совершенно нельзя встретить у некрещеных. Во всем заметен значительный шаг к лучшему, и все это дело одного миссионера в течение четырех лет. Вообще Онгудайский стан делает на путешественника такое же впечатление, как оазис в пустыне».
Изучайте историю Республики Алтай по архивным источникам, чтобы знать историю России.
Подготовила
Елизавета КУЧИЯК
по материалам из фонда
Национального музея
Республики Алтай
им. А.В. Анохина
