Давка. Старенькая муниципальная больница трещит по швам.
Пациенты протискиваются мимо друг друга с большим усердием, запинаются о вытянутые ноги сидящих счастливчиков. То тут, то там слышатся разговоры.
– А я нынче мать схоронила, сама после всего еще отойти не могу.
– Да ты что?! А я и не слышала! Ну, Царствие ей Небесное!
– Дак ты представляешь, не успела мать прибраться, а сестры уже имущество делить взялись! А я им говорю: чтобы дом продать, надо хоть забор поднять, два звена завалились еще с осени, заходи любая скотина! А они мне: кто купит, сам и поднимет!
– Во детки, только помереть вздумай, они тебе еще подмогнут!
– А у меня Ирка-то, дочка, в дверь не влазит, толстая стала! Уж 32 года, а замуж не выходит. «Найди, – говорит, – мне жениха, чтоб красивый был, с машиной и с домом. Надоело с вами жить, достали вы меня!» Я ей предлагаю соседа, ему уж за сорок, еще не женился, все ищет, с квартирой да с машиной чтоб была. У самого и дом есть, и мотороллер, не пьет. Чё еще надо? Дак нет! «Мотороллер, – говорит, – меня не выдержит».
– Эх-хе-хе… – закхекал мужичонка рядом, перебирая свои бумажонки-направления. – Надавали не пойми чего! И на рентген, и кровя с мочой сдавать! Ладно бы из пальца, дак еще из вены, а у меня ить вен-то нету, а она как зачнет их иголкой вазекать-искать, я в обморок сразу брякаюсь! На медведя раньше ходил, не боялся, а тут боюсь, – кому-то невидимому или, наоборот, всем рассказывал он. – Чё, щас моя уж очередь заходить? А бациллы-то надо одевать? – показал на валяющиеся под скамейкой бахилы.
– Дед, – смеется молодой парень, – не бациллы, а бахилы.
– Да кака разница!
– Слушайте, – в разговор вступила Ираида Павловна, дама диабетического телосложения. – А талоны нынче какие стали печатать?! Не талоны – простыни! Не берегут бумагу, не умеют у нас в стране экономить! Зайду к главврачу, скажу свое мнение. Это же безобразие!
– Да толку-то ходить, кому нужно наше мнение? Ничё не изменится! – опять подал голос парнишка.
– Ну если сидеть между собой только возмущаться, то, конечно, не изменится! – Дама решительно направилась к кабинету главврача.
– Порядка как не было, так и не будет, – подытожил мужчина чахоточной наружности.
– Это точно, вот меня вчера отправили записаться на очередь на УЗИ из поликлиники на другой конец села – в терапию. Еле дошел, а они мне: «Мы здесь не записываем, это в поликлинике». Я им: «Дак я сейчас оттуда, меня к вам отправили!» А они: «Нет, они ошиблись! Иди снова туда!» Да вы разберитесь, кто у вас тут записывает!
– А я пришел на флюорографию, а они на пятиминутке два часа просидели. Постучался лбом в двери и отчалил восвояси.
– А вы, гражданочка, куда лезете без очереди?!
– Да я тут уже была, я за карточкой уходила.
Все повскакали с насиженных мест, стоящие дружно шагнули в сторону кабинета, возмущенно загудели.
– Не было вас, мы тут с семи утра торчим, что-то вас не видели!
– Слона-то мы и не приметили!
– Лезут всякие, а мы не успеем попасть. Врач-то вон до часу и аля-улю…
Ровно в 12 часов из кабинета выплыла медсестра.
– Подождите немного, мы на пятнадцать минут закроемся. Нам тоже отдохнуть надо!
Дверь застегнулась на все замки, внутри зашипел чайник. Вскоре по больничному коридору пополз аромат кофе.
– Кофе садят, – с легкой завистью прошептал гипертоник.
Мимо уныло повешенных носов проголодавшихся пациентов легонько пролетел запах домашней сдобы.
– Забыла уже, как сдоба пахнет, – сказала дама диабетического телосложения. – При диабете нельзя.
Как из рога изобилия посыпались рецепты курников, пицц, пирогов. Даже про хачапури вспомнили – время двигалось к обеду.
Наконец дверь открылась, выглянула розовая взбодренная кофе и булочками медсестра.
– Кто с детьми – без очереди!
– Как? Сегодня же вторник, а там у вас в объявлении по средам детский день!
– У вас что, детей нет, не знаете, что это такое? – резонно возразила медработник.
– Знаем, – все дружно вздохнули, соглашаясь.
Против детей не попрешь. Дети – это святое.
– А дети до скольки лет без очереди? – спросила одна из женщин. У нее на коленях сидела дочь лет 15 – 16. – У меня тоже ребенок!
Все понимающе заулыбались, поддерживая шутку.
Подошел ветеран с медалью на когда-то бравой груди. Очередь приуныла еще больше. Заметив их уныние, он сказал:
– Я – ветеран!
И в довесок автоматически тряхнул грудью так, что зазвенели медали. В коридоре наступила почтительная минута молчания. Все расступились, пропуская достойнейшего из достойных. Вспомнили: заслужил!
Когда до закрытия осталось 10 минут, под руки подвели белую как больничная стена женщину, сидящую все время в сторонке. Толпа жалостливо расступилась, пропуская ее без очереди.
– Ну вот, досидела, родимая, таким надо на дом вызывать, – сказал кто-то, и все согласно закивали.
В проеме двери опять появилась медсестра.
– Все, прием окончен, зря не сидите, больше ни одного не примем!
– Ну что, до завтра, люди!
– До завтра!
Ольга ИСТОМИНА
