— Вы как-то сказали, что больше всего любите осень.
— Это так.
Синь небес. Зеленая Катунь.
Шорох листьев, падающих
оземь…
Это время (золотая осень)
Для меня – любимое в году…
Осенью легко дышится и легко пишется. Очарование огненной палитры осени восхищает, и этот восторг отражается в строчках:
Уехал август со двора,
И по природному устою
Оделись снова дерева
В багряное и золотое.
И эти жаркие цвета
Милее мне, чем краски лета:
В них – пыл горящего костра,
В них – страсть любви,
в них – свет сонета.
— Слушая строчки, невольно представляешь осеннюю аллею с золотыми листьями кленов и багряными листьями рябин. А как пишутся стихи – во время прогулки или дома за столом?
— По-разному бывает. В машине, на прогулке, дома. Обстоятельства не важны. Почти всегда стихи «пишутся» на ходу, в голове, сразу большими кусками. Кажется, строки уже существовали, надо было только их услышать.
Давно поэзией готовой
Полна вселенская тетрадь,
А наше дело – слово в слово,
Услышав песню, записать.
Но звук гуляет по пределам:
То звонок он, то слаб и глух.
Чтоб мимо нот душа не спела,
Пошли мне, Боже, чуткий слух…
Главное в творческом процессе – это вдохновение, состояние особенной восприимчивости души, когда поводом, зацепкой для стихотворения может стать всё что угодно: жизненное событие, телевизионный сюжет, прочитанная книга или идущий за окном дождь, который предстает символом круговорота жизни.
В земном океане мы –
капли с тобой:
Нас движет теченье людское
То в пене, что носит
на гребне прибой,
То в толще придонного слоя.
Мы связаны с прочими тысячью уз –
Нас вместе кружит и качает,
И наш нерушимый незримый союз
Лишь чёрная смерть развенчает.
И если на небо воздушный порыв
Меня увлечет за собою –
Я в облаке Вечности буду парить
И думать про время былое.
Года и столетья пройдут – а потом,
Раздвинув небесные шторы,
Паду я на землю с весенним
дождём,
Вернувшись в родные просторы.
И снова, отринув закон тишины,
Блюсти буду эти устои –
Со всеми качаться на гребне волны
И падать к придонному слою…
— А негативные события тоже вызывают творческий отклик?
— Конечно! Любые происшествия – и хорошие и плохие – могут «прорасти» стихами.
И то, и это – ценный матерьял:
Когда бы я врагов в судьбе
не знала,
Был вдвое б меньше книжный
капитал
И я б такою сильною не стала.
Хвала врагам! Они ценней друзей:
Друзья не скажут горестных вестей,
А враг изложит их без проволочек.
Его хула – точнейший камертон,
Следи за ним – тебе подскажет он,
Как угадать судьбу рожденных
строчек.
— Что «подпитывает» творчество? Путешествия, развлечения, хобби?
— Несомненно, смена деятельности важна: новые впечатления обогащают. Очень хочется побывать в Париже, но путешествовать пока приходится только по Алтаю, совмещая поездки с командировками, так как я – «Homo ergaster» (человек работающий). А место, где мне всегда уютно и спокойно, – это мой дом.
Я у тебя – ты слышишь? –
Вроде домашней мыши:
Мышки, всегда спешившей
Снова в свою нору.
Только под этой крышей
Было светло от вспышек,
Было тепло от книжек,
Было легко перу.
Вечер тоскою вышит.
Дух мой до капли выжат.
Есть только Голос свыше –
Тот, что зовет к добру.
Солнце всё ниже, ниже.
Темень всё ближе, ближе.
Я не была в Париже,
Значит, я не умру?
— Современный литературный процесс имеет ряд особенностей. Литературоведов волнует, что книги выпускаются маленькими тиражами, поэты перестали выступать на стадионах, как это было в 60-х годах прошлого столетия, а люди стали меньше читать.
— Маленькие тиражи книг компенсируются их наличием в Интернете. Мы не видим поэтов на стадионах, но можем посмотреть их выступления в YouTube. Меня тревожит другое: обилие фильмов и телепередач, героями которых являются плохие мальчики и девочки, а надо, чтобы в моде были образованность и духовность. Это возможно! Сейчас, к примеру, модно быть красивым и здоровым, проснулся интерес к спорту, курение не в почете. Каждый вечер на горно-алтайском стадионе занимается больше ста человек! Это замечательная тенденция! Настало время подумать и о духовном здоровье. Один из путей к этому здоровью – приобщение к чтению. У меня о книгах, кстати, немало стихов.
* * *
Есть книги, что в пути со мной
всегда:
Они – приют, когда бушует вьюга.
Изменит друг, но книга – никогда.
Она порой в сто крат надежней
друга.
* * *
Мы покупаем книги за рубли,
Но платим слишком маленькую
плату –
Они ценней сокровищ всей земли,
Поскольку душу делают богатой.
— Вы коснулись темы спорта. А между литературой и спортом есть общее?
— Ну, по сути, вся жизнь – это соревнование между индивидуумами: кто сильнее, умнее, талантливее. Литература не исключение. Я недавно прочитала статью в «Литературной газете», где автор (В. Очеретный) предлагает выработать критерии творчества писателей наподобие тех, что применяются для оценки спортсменов на Олимпиаде: один литературный прием – 1 очко, два приема – 2 очка и так далее. Чем больше очков – тем сильнее писатель. Рациональное зерно в таком подходе есть, потому что сейчас лучшие произведения на различных конкурсах выбираются зачастую по принципу принадлежности автора к той или иной писательской группе и по личным симпатиям членов жюри. Олимпийский подход в какой-то степени снизил бы субъективизм.
— Любовь – тоже соревнование?
— Не думаю.
Любовь – не спортивная сватка:
В ней правил прописанных нет.
Наитье, открытье, догадка
Помогут освоить предмет.
Наверное, в любви, наоборот, надо идти на уступки, а не держать оборону до победы. Не выяснять отношения, а укреплять их:
Какая власть у слов беспечных!
Неточный тон, неверный слог.
И вместо радостей сердечных –
Обиды долгий монолог.
О, пусть я трижды виновата,
Но укорять нельзя виной:
Я знаю – ссориться не надо,
Когда так краток срок земной.
— Вернемся к литературе. Кто ваш любимый писатель?
— Чаще всего я обращаюсь к произведениям Льва Николаевича Толстого. Однажды пофантазировала на тему: как бы дух великого писателя воспринял нашу действительность? И написалось стихотворение:
По Ясной Поляне гуляет народ,
Стремясь прикоснуться к таланту,
А рядом Толстой за народом
идет,
Дивясь на толпу экскурсантов.
«Всё ныне не так,
как в мои времена», –
Ворчит старый граф раздражённо,
Покуда снимает усадьбу страна,
Достав из карманов смартфоны.
«Гордятся прогрессом,
машинам молясь,
Дырявят ракетами небо,
А с Богом утратили тесную связь,
Живя телесам на потребу.
И что-то не видно прогресса
в душе
У нынешнего поколенья», –
Печалится он, ожидая уже
Сто лет своего возвращенья…
— Вы верите в переселение душ?
— У меня есть такое ощущение.
Я помню, на Земле живя сейчас,
Что прихожу сюда не первый раз,
И потому – еще от прежних дней –
Так глубока печаль души моей…
— У вас часто встречается в стихах слово «душа». Почему?
— Потому, что я не люблю описывать окружающий мир (это лучше сделает фотография), меня интересуют внутренняя жизнь человека, его духовные поиски, то есть то, что нельзя увидеть, но можно почувствовать. Я абсолютно уверена, что светлые мысли (или стихи), насыщенные любовью, несут энергию и способны согреть душу другого человека:
Душа томится взаперти
Среди мирских преград,
Но мысли легкие мои
Летят куда хотят;
Их не удержишь на цепи,
Им не знаком запрет:
Для них открыты все пути
И целый белый свет.
Летят раздумья, как ветра,
Барьерам всем назло –
Послами счастья и добра
От сердца моего.
Пусть в суматохе шумных дней
Не слышен голос их,
Но вам становится теплей –
От тёплых дум моих…
Именно такой – доброй – энергией наполнена, например, молитва. Если ты молишься за другого человека, ему действительно помогает твой светлый посыл.
— Какое событие вас порадовало в этом году?
— Из последних – появление в Республике Алтай памятника Льву Николаевичу Гумилеву. В России есть только два памятника, посвященных этому ученому, – в Казани (он был открыт в 2005 году в центре города) и теперь в Горно-Алтайске. Я когда-то смотрела документальный фильм про Л.Н. Гумилева, и меня восхитили его эрудиция и широта мышления: он свободно говорил на нескольких языках, великолепно знал историю, был прекрасным оратором, при этом свободно оперировал фактами и датами разных эпох. Кроме того, он, сын двух великих поэтов, тонко чувствовал слово, знал стихи, мастерски читал их наизусть (не только на русском языке), профессионально занимался поэтическими переводами. Лев Николаевич был Личностью с большой буквы, одним из тех, кто способен менять мировоззрение окружающих и вдохновлять их на подвиги своим примером. Для подобных людей Лев Гумилев ввел слово «пассионарий» (от латинского passio – страсть, темперамент, одержимость). У этого слова есть еще одно значение – мученичество. Пассионарий – человек, который за свою высокую идею может принять страдания и смерть. Биография Гумилева – биография истинного пассионария. Я рада, что его бюст установлен в Горном Алтае, который Лев Николаевич знал не по книгам: он принимал участие в раскопках курганов в Улаганском районе в 1948 году, и эти полевые исследования отразились затем в его научных трудах. До Гумилева тюркские народы считались жестокими и невежественными, Лев Николаевич показал, что они были носителями своеобразной культуры, которая внесла свой вклад в мировую историю и обогатила ее. Не случайно на памятнике в Казани выбита надпись: «Русскому человеку, всю жизнь защищавшему татар от клеветы».
— Что бы вы хотели пожелать нашим читателям?
— Раз уж мы заговорили о Гумилеве, снова вспомню его теорию. Лев Николаевич писал, что только появление большого количества пассионариев обеспечивает расцвет этноса. Словом, развитие и укрепление России связано с духовным расцветом общества, с ростом числа гармоничных, неравнодушных личностей, которые созидают, а не разрушают. Еще древнеримский философ Сенека заметил:
Всё можно посеять
на поле природы:
И сорные травы,
и добрые всходы.
Старайся жить так,
чтобы все начинанья
Пошли целиком
на благие деянья…
Беседовала
Татьяна РУССКИХ
