Состояние современных кладбищ – отражение культуры общества. Какие могилы наших близких – такие мы. Каждый народ по-своему отдает дань покойному, совершая определенные ритуальные мероприятия, занимаясь обустройством могил и всей территории. В некоторых странах кладбища – это ухоженные парки, по которым прогуливаются мамы с колясками, где-то – целые города-склепы, в которых рядом с покойными живут малоимущие, они тут же готовят пищу, стирают белье… В России кладбища разные. На самых известных – Новодевичьем, Введенском, Ваганьковском – проводятся экскурсии, там всегда много людей, это публичные пространства в лучших европейских мемориальных традициях. Чем дальше от столицы (чем меньше доход граждан), тем кладбища менее ухоженные. Хуже всего, когда это огромное по площади пространство превращается в свалку выцветших венков и цветов.
«Кладбище – это люди. Да, ушедшие в мир иной, но ЛЮДИ. Каждый человек – целая вселенная, за каждым памятником – пройденная человеческая жизнь со своими радостями, ошибками, страданиями. Наш долг – с уважением относиться к могилам близких, если, конечно, мы считаем себя цивилизованными людьми» – примерно такое отношение к кладбищу было у моей ныне уже двадцать лет как покойной бабушки. Кому-то покажется странным, но она с раннего детства брала меня с собой на все похороны, поминальные обеды. Помню, не больше четырех-пяти лет мне было, когда, не понимая сути происходящего, я, бегая с другими детьми, запнулась о ножку табурета, на котором стоял гроб, получила по мягкому месту, вся малышня была выдворена на улицу. Поминальные обеды запомнились запахом свежевыпеченной сдобы и опять же большим количеством ребятни. Каждую весну, прежде чем начинать работать в огороде, надо было навести порядок на могилах близких. Это считалось важнее. Мы, дети, в этом тоже участвовали. Со взрослыми ездили в деревню. Сельское кладбище всегда производило какое-то особое впечатление. Здесь ощущалось умиротворение. На могилах не было богатых венков и памятников. Деревянные кресты заменялись примерно раз в пятнадцать лет. Оградки тоже были деревянные. На каждом захоронении много посаженных цветов и земляники. В советские годы это было единственное место, где можно было молиться… Становясь старше, мы, некогда бегающие у гроба, начинали понимать, что смерть близкого – это горе. Детская придурь улетучилась, уважительное отношение к ушедшим из жизни осталось.
Некоторое время назад что-то изменилось в сознании нашего общества. Мы перестали брать детей на похороны. Среди моих знакомых это делают единицы. Почему? Судить могу по своей семье. Прежде всего оберегаем: мало ли как ребенок воспримет, вдруг спать плохо будет и тому подобное. Что это в корне неправильно, поняла после похорон отца. Прощались с ним 9 мая. Детям было сказано: «Дедушка теперь на Небе». На погребение их не брали, на поминальный обед тоже («Зачем им видеть наши слезы?»). Вечером моя старшая дочь с возмущением сказала: «Почему мы остаемся дома? Хочу смотреть концерт на центральной площади и салют!» Кроме негодования я ничего в девятилетних глазенках не увидела и поняла, что совершила огромную ошибку: мой ребенок не знает, что такое скорбь близких, и в этом виновата только я.
Будут ли последующие поколения с почтением относиться к нашему уходу из жизни и могилам? Вопрос остается для меня открытым.
К чему, собственно, весь этот разговор. Позади Радоница – день, когда огромное количество людей устремляются на кладбище помянуть своих родных. До самого вечера сюда ходят автобусы. Дежурят полицейские, «скорая помощь». Кто-то плачет навзрыд, кто-то смеется, уже «накатив» рюмку-другую. Слаб человек, на кладбище это особенно чувствуется. Речь хочется завести о другом. Есть у нас обычай оставлять на могилах еду, пластиковую посуду. Через пару дней это превращается в мусор, который разлетается по всей территории. Спустя пару недель после всеобщего поминального дня кладбище представляет собой удручающее зрелище. Всюду пустые бутылки, бумага, искусственные цветы. Если в центральной части так называемого нового кладбища достаточно контейнеров, то на окраинах – нет. Зачастую здесь хлам складируется огромными кучами на берегу ручья или просто на обочине дороги. Среди мусора изогнутые оградки и православные кресты. Не совсем понятно, зачем на кладбище делать шлаковые отвалы, кое-где из этого «грунта» торчит железо – остовы какой-то бытовой техники. Пять шагов – и захоронения. На горно-алтайском кладбище нет строго выверенных дорожек. Может быть, и существует какой-то утвержденный план, но оградки ставят как кому вздумается, иногда вплотную к соседним. Сажают рядом колючие кустарники, которые без должного ухода заполоняют все вокруг за пару лет. А ведь на Востоке говорят: «Разрушающий чужую могилу равен проливающему кровь».
Часто посетители винят в беспорядке работников кладбища, но не они же разбрасывают пустые бутылки, пластиковые одноразовые стаканчики и прочий мусор по могилам – мы с вами! Другое дело, что к нарушителям, возможно, надо подходить строже: выписывать предписания, например, штрафовать, принуждать навести порядок. Наверняка данные родственников где-то хранятся. Если нет, то государству нужно брать на себя ответственность и ухаживать за брошенными могилами. Прежде чем разрешить хоронить где бы то ни было, запланировать дорожки между рядами, установить скамейки.
Очень жаль, что у нас нет отношения к кладбищу как к святому месту. Все было бы по-другому. Пока живем, словно «нет ни Бога на Небе, ни правды на земле». А ведь какое мудрое место кладбище! Сюда полезно приходить. Не просто посещать могилы близких, а ПРИХОДИТЬ: подумать, почитать, что на надгробиях написано. В свое время отец показал мне могилу с красивым памятником, всю в цветах и венках, а с обратной стороны плиты гвоздем нацарапано: «Собакой жил, собакой умер». Постояли, подумали. Решили, что надо жить как-то так, чтобы потом никому не захотелось тебе что-то подобное написать… Здесь вообще о многом хорошо думается. На фотографиях шагнувших в другой мир лица молодых и старых, успешных и никому не известных, богатых и не очень… Постоишь, помолчишь, а потом совсем по-другому самые привычные вещи воспринимать начинаешь, другими глазами смотришь кричащие на все голоса ток-шоу, с мужем ссориться не хочется, на детские шалости внимания не обращаешь. Пустое все это, бессмысленное.
Наталья КОТЕНКО
