Павел Алексеев о своей работе во Франции, правильном бакалавриате и отношении к русскому языку за границей
Тяга к языкам у него наблюдается с детства. Он может свободно объясняться по-английски, читать по-арабски и понимать казахский. Речь идет о профессоре кафедры русского языка и литературы ГАГУ, докторе филологических наук Павле Алексееве.
Павел Викторович не раз преподавал русскую литературу за границей: в Казахстане, во Франции, в Бельгии.
– Во многих зарубежных университетах есть центры славистики, где не только преподают, но и изучают русский язык и русскую культуру как часть славянского мира Восточной Европы. Наша кафедра сотрудничает с центрами, которые находятся в Германии, Франции, Бельгии. Иногда слависты приезжают к нам на конференции, иногда – мы к ним с докладами и лекциями. Так, по основному месту работы я профессор ГАГУ, по совместительству – профессор Павлодарского университета, а в этом году также приглашенный профессор Гентского университета в Бельгии и Эколь Нормаль Супериер (франц. – Высшая нормальная школа) во Франции.
Больше всего впечатлений мне подарила работа во Франции, где я провел два весенних месяца по приглашению одного из самых престижных вузов Западной Европы, – говорит Павел Викторович. – Например, в 2014 году Эколь Нормаль был признан лучшим вузом Франции и занял 35-ю строчку в мировом академическом рейтинге, обойдя Сорбонну и ряд других университетов, чьи имена больше на слуху.
Павел Викторович рассказал о специфике французского высшего образования:
– Вузы делятся на два блока: университеты и так называемые высшие школы (Эколь). Когда человек оканчивает школу, он имеет право подать документы в любой университет, но чтобы поступить в Эколь, нужно после школы поступить в один из специализированных лицеев, где два года придется выдержать сложнейшую программу, а потом – тяжелейшие многочасовые экзамены, поэтому до финиша доходят не все. Те, кто не справился, идут в обычные университеты, а кто все же сумел «выжить», могут попытаться поступить в Эколь, и тогда их жизнь удалась: высокая стипендия, уютные корпуса в самом центре Парижа в зданиях 18–19 веков, где трудились лауреаты Нобелевской премии (например, Мария и Пьер Кюри). Эти студенты (они называют себя нормальенами и говорят на особом нормальенском жаргоне) – очень активный народ, знающий себе цену. Окна моей квартиры выходили как раз на главный корпус Эколь Нормаль, и я видел, что университет не закрывается ни днем, когда кипит работа в переполненных библиотеках, ни глубокой ночью, когда горит свет в лабораториях и читальных залах. Эти студенты постоянно самообразовываются и требуют того же от преподавателей. Я чувствовал большую ответственность, ведь преподавал будущей французской научной, образовательной и деловой элите. Правда, французские социалисты ругают систему, в которой есть место чему-то элитарному, ведь это прямо нарушает главный принцип Великой французской революции (во время которой и был основан Эколь нормаль). Споры идут постоянно, но все остается по-прежнему, и, возможно, в этом есть смысл: в мире должны быть вузы и лаборатории, где талантливые молодые люди бесплатно могут «встать на плечи гигантов», говоря словами И. Ньютона, и вырасти в людей, которыми будет гордиться не только своя страна, но и все прогрессивное человечество, а для этого нужны особые условия и особый склад ума и характера.
Приятно, что студенты из России там тоже есть. На моей заключительной лекции (состоявшейся, кстати, в тот злосчастный момент, когда загорелся Нотр-Дам де Пари), которую университет записал на видео и выложил на своем официальном сайте, девушка задала вопрос на хорошем английском языке. Я почувствовал в речи что-то родное и спросил, не из России ли она. Оказалось, да – окончив востоковедческое отделение в Петербурге, она решила писать кандидатскую диссертацию в Париже и попала на мое открытое занятие, где я на примерах Пушкина и Достоевского показывал, как по-разному в России понимался Восток. У нас вышла бурная дискуссия: кто придумал разделять мир на Запад и Восток? почему восточные темы так важны для национального самосознания народов России? что такое вообще Россия – Запад или Восток? Я получил большое удовольствие от того, что у учеников есть свое аргументированное мнение, которое не совпадает с моим.
Кстати говоря, это напомнило моих студентов-филологов из Горно-Алтайска: во Франции я много раз ловил себя на мысли, что у нас есть такие же пытливые ребята, за которых в будущем нам не будет стыдно.
Вообще, если сравнивать российские и иностранные образовательные системы, можно найти и общие проблемы, и общие успехи. По большому счету, сегодня для хорошего образования важны: доступ к лекционным курсам ведущих профессоров, которые занимаются наукой и потому могут дать своим ученикам самое передовое знание, и доступ к библиотечным фондам на разных языках. Правда сегодня, если у тебя есть хороший Интернет и жажда знаний (а не бумажки об образовании), все это доступно. На самом деле здесь, в ГАГУ, легко поверить в то, что и на окраине России можно вырасти в специалиста мирового уровня – было бы желание. Я всегда говорю это своим ученикам.
Нужно отметить, что самый молодой профессор ГАГУ – выпускник нашего университета. Еще со студенчества он увлекался Востоком – сначала это был интерес к языкам и культурам, а потом профессиональный научный труд, на который уже обратили внимание мировые научные центры, приглашая к сотрудничеству. Мне очень радостно, что в Бельгии и Франции меня просили провести несколько занятий на русском языке для тех, кто активно учит его и проникается русской культурой. Вероятно, интерес к русскому языку там не ослабевает. Но не менее весело для меня было провести и семинары на английском об особенностях перевода персидской поэзии на немецкий или лекции о сибирской литературе и о месте Сибири в научном и образовательном пространстве России. Слушателями были не только студенты, но и профессора разных вузов Парижа. Для них это тоже было некоторое открытие, ведь до того момента они работали только с учеными из Москвы и Санкт-Петербурга. Сибирь для них становится все более интересным объектом изучения и партнерства.
Также Павел Алексеев поделился мнением о проблемах высшего образования:
– Вузы России давно уже вошли в так называемый «болонский процесс» – систему, в которой университеты организованы в единое образовательное пространство. Почему так произошло? Уже давно понятно, что никакой, даже самый крутой университет не способен дать человеку то, что ему будет нужно для работы в быстро меняющемся мире – для этого системы образования слишком «неповоротливы». Они как огромные киты: пока кафедры разрабатывают новые программы и пытаются их внедрить, эти программы уже безнадежно устаревают. Это признанный факт: знание обновляется каждые 4–5 лет, а по таким направлениям, как компьютерные технологии, молекулярная биология, химия, еще быстрее. Стоит только год не следить за научной жизнью – и все, ты отстал и уже плетешься в хвосте. Поэтому сообразительная молодежь и толковые ученые активно перемещаются в поисках знания и навыков, которые им необходимы для будущей карьеры.
Сибирь постепенно становится частью этих бурных процессов. Например, к нам на филологический факультет ГАГУ уже третий год подряд на семестровые стажировки приезжают студенты из Бельгии. Они выбирают курсы и преподавателей, которые им нужны, составляют индивидуальные расписания и пишут под моим руководством научные статьи. А потом уезжают домой – и им засчитывают все эти зачетные единицы, как если бы ребята получили их в родных вузах Бельгии. Вы только представьте себе, как будет здорово, когда это внедрят и у нас: есть несколько обязательных для всех курсов, а остальные вы выбираете сами – у какого профессора, в каком университете вы их получите. Это будет стимулировать и самих преподавателей: если студентам неинтересно на твоих занятиях, к тебе просто никто не придет, и придется или искать другую работу, или совершенствоваться. Такова современная жизнь…
В российских вузах это пока не так развито, во-первых, потому, что студентам не дают столько свободы, а во-вторых, мешает языковой барьер: студентам ГАГУ ежегодно предлагается множество стажировок в странах Европы или Азии, которые будут оплачены фондами, но едут только те, кто потрудился выучить английский, немецкий или китайский язык.
Однако скоро все будет по-другому. Общество меняется, появляются специальности, которых сейчас даже нет в каталоге специальностей, возникает осознание того, что все зависит не только от вуза, в который ты поступил, но и от тебя самого. Наука и образование сегодня – это принципиально международные явления, и кто раньше других осознает это – выиграет. Моим студентам из разных стран я представляю общемировые тенденции, показываю актуальные темы, но каждый раз говорю: возможно, то, что я вам сообщил, скоро устареет, держите нос по ветру и постоянно прокачивайте свои мозги. Образованный и современный человек учится не только в студенческие годы – он учится всю жизнь.
Софья Климонтова
Фото из архива П.В. Алексеева
