– Когда специальная военная операция закончится, все равно, наверное, будем ездить туда – поддерживать конституционный строй и охранять общественный порядок, – говорит о Донбассе сотрудник ОМОНа «Шонкор»
Управления Росгвардии по Республике Алтай с позывным «Скала». Он был там с самого начала.
Дисциплина, выучка, закалка
– Мы очень серьезно и разносторонне готовились, поэтому отряд достойно прошел момент начала специальной военной операции. Не было паники – ничего даже подобного я не видел в глазах наших парней, – вспоминает «Скала». – Все быстро, четко, слаженно выполняли свои задачи. Командир быстро принимал тактически грамотные решения, благодаря этому все живыми оттуда вышли. Случались ситуации, когда вечером передислоцировались в другое помещение, а здание, где были перед этим, за ночь уничтожалось.
К вечеру 25 февраля 2022 года прибыли на место назначения. На въезде попалось что-то типа лесопилки: частные дома, кирпичная водонапорная башня, ангары, гаражи, другие нежилые помещения. И большая площадка. Мы заехали туда всей группировкой – десантники, несколько отрядов Росгвардии. Надо было дозаправиться, привести в порядок себя, экипировку и оружие, дополучить боеприпасы, перекусить и выдвинуться дальше. Примерно через полчаса нашего пребывания там началась стрельба. Нас, видимо, ждали, противник просчитал маршрут. На башне сидел пулеметчик, со стороны дороги – гранатометчики, другие еще где-то прятались. В том, что наш отряд в тех условиях остался невредим, думаю, сказались дисциплина, выучка, закалка.
Соответственно, заправиться на той площадке не получилось. Вышли, кого-то еще «прицепом» вывезли. Встали в поле, водители приступили к ремонту поврежденных машин. Быстро все сделали – просто красавцы! Приняли решение остаться там до утра. К нам пытались прорваться диверсионные группы, летали беспилотники (всю ночь сбивали их), случались небольшие бои. Утром построились в колонну, поступил приказ отойти в другое место.
«Куда вы заехали? Зачем сюда такой толпой? Вас всех перекрошат!» – встретили нас десантники, которые уже какое-то время там оборонялись.
Командир принял решение укрыться с техникой в ангарах. Пока ехали туда, рядом пролетел украинский истребитель – отбомбился немножко, бочку какую-то сбросил. Слава Богу, никого и ничего не зацепил. Ночевали в административном помещении.
27-го в 5 утра загрузились в технику, построились в колонну и стали ждать команды. С рассветом начались артобстрелы, заработали «Грады», минометы. Мы своей колонной потихонечку двинулись на выезд. И тут нас накрыл миномет. Первый залп ударил вдоль дороги по окопам, где держали оборону десантники. Спешились, залегли. Вскоре последовал еще один минометный обстрел.
Мечтал попасть назад, к своим
После некоторого затишья командир скомандовал: «Все на технику, едем дальше!» Побежали к машинам, и здесь – очередная мина, осколками которой нас и зацепило. У меня сильной боли сначала не было, как будто палкой по ноге ударили.
Раненых стали размещать в БТРе и в кузове грузового «Урала». Мне пришлось залезть в «Урал», к нам закинули троих раненых парней из Тувы. Выехав из опасной зоны, встали подремонтировать посеченную технику.
Приняли решение об эвакуации меня и еще двоих наших ребят. Парней отправили, я отказался – первую помощь мне оказали на месте. Передали, что на нас идет колонна танков – заехали в лес, окопались, стали ждать. Но они не подошли. Позже мне стало хуже – нога распухла, температура поднялась. Медики не стали в таких условиях вытаскивать осколок (я думал, он один, а их три оказалось), побоялись навредить.
Следующим утром меня еще с одним бойцом передали десантникам, чтобы они отправили нас со своими ранеными. Наша колонна продолжила выполнять боевую задачу.
Первый вертолет прилетел, забрал максимальное количество раненых, еле поднялся из-за перегруза. А следующий борт не пришел. В итоге мы, оставшиеся в поле несколько человек, заняли для ночевки какой-то двухэтажный дом. Все оружие отдали сослуживцам ввиду того что нас должны были забрать вертолетом (и даже гранату последнюю, после того случая всегда ее оставляю себе). Поэтому, слыша звуки боя, надеялись, что нас не обнаружат. Или десантники прикроют.
Утром 1 марта проснулись: вокруг снег – ночью выпал. Десантники загрузились, мы с ними – даже не зная, в какую сторону направляемся. Оказалось, обратно. Увидел наших ребят – обрадовался, попросил остановиться, вышел. Они-то думали, что мы уже в госпитале. Парни меня снова перевязали, как раз нашли еще две «дырки», раны почистили. С ними день провел, а потом прилетели вертолеты – перевезли нас через границу с Белоруссией. Затем самолетом в Москву, в главный военно-клинический госпиталь Войск национальной гвардии имени Дзержинского, дальше – в Екатеринбург.
А так хотелось обратно в отряд! Когда стало чуть легче, начал продумывать планы «побега». Представлял: доберусь до аэропорта, договорюсь с летчиками, они закинут меня в Белоруссию, а там – вертолетчики, что раненых эвакуируют. Другим вариантом было обращение к самому директору Росгвардии Виктору Золотову – он к нам в госпиталь как раз собирался прийти. Ни то ни другое не получилось.
Прибыв домой, «Скала» практически сразу же засобирался в следующую командировку, однако пришлось подождать: необходима была реабилитация после ранения, а главное, желающих служить Родине непосредственно на передовой достаточно, и отправляют их в порядке очереди. Вновь в зону проведения специальной военной операции он отправился летом того же 2022-го.
– В это время противник как раз получил «Хаймерсы», постоянно вел ими огонь. Погода была жаркая очень – и все время артобстрелы. Но тоже, слава Богу, все живы-здоровы.
А едва подойду я к родному порогу…
Командировка в зону проведения специальной военной операции – далеко не первая встреча «Скалы» с военной действительностью. До этого в составе отряда он уже побывал в Чечне и Дагестане.
Будучи еще школьником увидел по телевизору сюжеты об учениях спецназа и понял: должен в нем служить. Увлекался боксом и скалолазанием, участвовал в «зарницах» и занимался в военно-патриотическом клубе, с интересом изучал азы военного дела. Намеревался поступить в Новосибирский военный институт внутренних войск, но попал сначала в технологический техникум, а затем на срочную службу. Стремился в воздушно-десантные
войска, морскую пехоту или внутренние войска, но оказался на Краснознаменном Тихоокеанском флоте. И хотя желания стать моряком изначально не было, служба нравилась. С Дальнего Востока в Горный Алтай он звонил не только родным и друзьям, но и для того, чтобы узнать, как попасть в ОМОН: какие необходимы документы, какие нормативы нужно будет сдать. Готовился со всей ответственностью, но мест в отряде на момент его демобилизации не оказалось: после сокращений конца 1990-х штат был значительно уменьшен, а желающих – очень много.
– Я же не выдающийся спортсмен, – скромничает «Скала». – Тем более пришел с флота – служба всем хороша, но вот огневой подготовки у моряков практически не было. В ОМОНе же отдавали предпочтение опытным бойцам.
Поработав в родном селе, он переехал в Горно-Алтайск, а потом и вовсе принял странное на первый взгляд решение. Пришел в отряд и сказал: «Я буду сюда ходить как на работу. Даже без зарплаты». И ходил. Целых полгода. Он был с отрядом на построении, занимался физической подготовкой, выезжал на стрельбы и тактические учения, даже выходил на дежурства во время массовых мероприятий. Ни шлема, ни бронежилета такому «бойцу на общественных началах» не полагалось, но иногда снаряжением и формой с ним делились товарищи.
На вопрос, на что все это время жил, отвечает:
– Помогали родители: привозили из деревни картошку, другие продукты – мы с женой (она меня в моем решении поддерживала) тогда освоили десятки, наверное, способов готовки картофельных блюд. Периодически ребята из отряда помогали, а бывало, приходилось до работы добираться «зайцем» с пересадками.
Летом 2007-го в семье родился первый сын, а в ноябре главу семейства приняли на работу: появилось вакантное место, и тогдашний командир ОМОНа Андрей Кука принял решение взять человека именно с таким отношением к службе.
– Не мог нарадоваться: попал туда, куда давно мечтал, занимаюсь любимым делом, а за это еще и платят! На первую зарплату, помню, набрали с женой продуктов.
К слову, стрелять я не умел – не охотник, с оружием сталкиваться раньше не приходилось, но как-то быстро начало получаться. Через несколько лет службы бойцом-пулеметчиком оперативного взвода мне предложили должность инструктора по служебно-боевой подготовке, получил младшего лейтенанта.
Первая командировка была в 2008-м в Чеченскую Республику. Когда учился в школе, у нас был прямо культ парней, служивших на Северном Кавказе. Я тоже туда хотел, тем более одноклассник и лучший друг попал в Чечню на срочную службу. И вот приехали, сидим в кузове, я говорю: «Исполнилась мечта – в Чечню попал». На что Григорий Львович Хомов отреагировал: «Да, сбылась мечта идиота». А мне нравились те командировки по полгода. Домой, конечно, хотелось, но как в песне: «А едва подойду я к родному порогу, ничего не поделаешь, тянет в дорогу», обратно то есть.
Три раза съездил в Чечню, в 2021-м – в Дагестан. А потом настала череда новых командировок – на Донбасс…
Гаина Миронова
Фото Сергея Суслова
