Едва впечатления от летней поездки в Кош-Агачский район оделись в слова, строчки и сплошные восклицательные знаки, мы снова здесь. Вот только все эмоции хочется обрядить в нескончаемый ряд многоточий. Еще пару месяцев назад мы вслушивались в тишину гор, пытаясь оставить в душе хотя бы частичку поднебесного спокойствия – сейчас же безмолвное предзимье лишь все больше усиливает ощущение неопределенности. Стихия застала врасплох, Говорят, последнее землетрясение подобной силы было лет триста назад… Увы, свидетельств о случившемся почти нет. А потому остается верить, что природа сменит гнев на милость, а беда останется в памяти серьезной проверкой воли и силы человеческого духа.
После первого землетрясения прошел почти месяц. Откровенно говоря, все сказанное и написанное в прессе напоминает многоголосую перепалку. Кто-то, воспользовавшись бедствием, бросился всеми силами поднимать свой политический рейтинг. Другие вынуждены защищаться от разного рода нападок. Тем временем люди в пострадавшем районе, несмотря на продолжающиеся толчки, пытаются отстраивать жилье, школы, больницы – впереди зима. Долгая и суровая. Не до политических разборок. Как выразился глава района А.Ж. Джаткамбаев: «Некогда – работы много…» Кто приоритеты расставляет иначе – тут уж как совесть позволяет. Что поделать…
Бунтующая природа.
Часть первая
Несмотря на то, что уже принято окончательное решение о переносе села на другое место, бельтирские улочки напоминают дружную стройку. Люди строят времянки, утепляют уцелевшее жилье. Зимовать придется здесь. У каждого во дворе скот, а потому – забота. Не оставишь. Поскольку на ближайшие месяцы (а то и больше) село останется на прежнем месте, было решено первым делом отремонтировать Бельтирский интернат. Здесь будет школа. Эвакуированные дети уже возвращаются в родное село. По крайней мере мы детворы видели много. На стадионе, где еще недавно было озеро, сейчас мальчишки гоняют футбол. Словно нарочно перечат взбушевавшейся природе. Какое, мол, озеро – это наш стадион. От воронок, оставшихся после гейзеров, кстати, тоже мало чего осталось. Местные жители быстро поняли, что мельчайший песок, выброшенный горячей водой из-под земли, как нельзя лучше подходит для строительства…
Как известно, БЕЛЬТИР на отсутствие внимания пожаловаться не может. Сколько разного рода комиссий было – не сосчитать. Голова кругом пойдет. А тем временем с тем же успехом голова кругом идет и у приезжающих, и у делающих запросы из Москвы.
Скажем, сельские дома были учтены без проблем, а вот как быть со стоянками, находящимися на балансе СПК, – чиновники затрудняются. Общепринятая документация требует указания улицы, номера дома… Пойди объясни, что всего этого в помине нет, к тому же и стоянка не одна, а есть летняя, осенняя, зимняя… Привычные для нас вещи оказались большим затруднением в решении многих других вопросов. Скажем, глава района А.Ж. Джаткамбаев сначала было взялся ругать своих подчиненных, работающих со списками, за нерасторопность. Но позже выяснилось, что в каждой отдельной семье столько казусов (опять же, являющихся вполне нормальным делом) выявилось. Например, двадцатилетний детина до сих пор не счел нужным получить паспорт или в одной семье семь человек и у всех разные фамилии, отчества и места прописки (просто мама «трижды замуж выходила…»).
После истории с тулеевскими деньгами (когда по 150 рублей на человека разделили – и враз полдеревни ушло в загул) было решено денег населению в руки не давать. Как на грех, снимающую стресс половину села застал приехавший в Бельтир Глава республики М.И. Лапшин. Привезенные к тому времени песок, глина и кирпичи лежали в стороне, но к ним никто не подходил. Словом, проштрафились. Несмотря на строжайший запрет продажи спиртного и дежурящий наряд милиции, в селе все же до сих пор можно увидеть пьяных. Торгующих из-под полы и до землетрясения хватало, а потому сейчас, когда желающих принять на грудь хоть отбавляй, горе-коммерсантов не останавливает даже вероятность заключения под стражу.
Как бы то ни было, в день нашего приезда большая половина бельтирского населения была занята работой. Бригада рабочих восстанавливала здание интерната, мужчины готовили временное жилье для зимовки. В то же время все, с кем пришлось говорить, готовы были хоть сейчас уехать. Хочется верить, что выбранное место будет безопасным, но страх надолго поселился в душе. И с каждым очередным вздрагиванием земной тверди он ясно просматривался во взглядах бельтирцев.
Говорят, село изначально было основано в неудачном месте. Со слов главы сельской администрации Р.Ч. Кыдатова, селение расположилось у слияния двух горных рек и некоторые участки даже до землетрясения оседали и проваливались. Виной всему – вечная мерзлота. Oттoго и разломы пошли такого масштаба. Землетрясение лишь усугубило состояние зыбкой тверди.
Можно сотню раз внимать рассказам ученых о природе землетрясений, их причинах и последствиях. Понимать и соглашаться. И в тоже время не переставать слушать свое сердце, замечать то, мимо чего можно было бы спокойно пройти, скептически хмыкнув. Можно было бы, но…
По дороге из Бельтира мои коллеги из «Алтайдын Чолмоны» осмелились заехать к известной алтайской шаманке. Больно уж хотелось узнать, в чем же провинился народ, на который обрушилось настоящее бедствие. Стоянка находилась в стороне, а потому очень скоро нам пришлось съехать с дороги. Пару километров тянулась каменистая пустошь, усеянная курганами, часть которых была нещадно разграблена. Кто-то попытался пошутить, буркнув под нос: «Вот где золото лежит». Шутка явно не удалась, глядя на вереницу древних захоронений, всю дорогу никто не проронил ни слова. А едва мои попутчики перешагнули порог желанного дома, земля в очередной раз всколыхнулась. Где-то позади послышался гулкий звук, будто из земного нутра вырвался глухой стон. Вокруг на добрый десяток километров не было ни души. Едва все стихло, по курганам пробежал ветерок. Шелест сухой травы в какую-то секунду послышался шепотом… И почему-то показалось, что отпала всякая надобность в расспросах шаманки…
Часть вторая
Во время первого землетрясения в Кош-Агачской районной больнице на свет появились два малыша. Благодаря мужеству акушерок роды прошли хорошо. Уже через час молодых мам отправили домой. Как, впрочем, всех больных. Практически сразу после случившегося в больницу привезли молодого человека в очень тяжелом состоянии. На фоне стресса у парня открылось желудочное кровотечение. Все обошлось, несмотря на то что медикам приходилось некоторое время находиться в аварийном помещении. Прежде всего, пострадал операционный блок, терапевтическое и детское отделения. Эксперты решили, что здание, построенное в 1995 году, восстановлению не подлежит. Несколько отделений пришлось разместить в зданиях сельской администрации и соцзащиты. Уже на второй день собственными силами медики стали приводить в порядок уцелевшие помещения. Что-то подштукатурили, взятой в долг известью выбелили потолки и стены. Развернули операционный блок.
Вскоре в Кош-Агачский район приехали врачи республиканской больницы. Прежде всего, помощь требовалась детям. Они не спали и наотрез отказывались заходить в дом. Критическое состояние было и у малышей до года. Пожилым людям назначалось лечение от неврозов. Ожидалась волна простудных заболеваний (люди часами стояли на улице), но эпидемии избежали. Только один человек подхватил пневмонию…
В первую же неделю в район стала поступать гуманитарная помощь. Все присланные лекарства были разосланы по ФАПам, и люди принимали их под строгим присмотром врачей. Несмотря на волеизъявление некоторых жителей, свободной раздачей лекарств медики заниматься не намерены – слишком опасно, особенно когда люди в стрессовом состоянии.
Официально считается, что от землетрясения никто не погиб. Однако при этом не учитываются те, кто не выдержал сердечных приступов и психологических срывов. В Кош-Агаче на третий день после землетрясения четырнадцатилетний подросток покончил жизнь самоубийством…
В целом, со слов Ольги Владимировны Тинибаевой, начальника отдела здравоохранения муниципального образования «Кош-Агачский район», в дни землетрясений обращающихся за врачебной помощью стало меньше, чем до трагедии. Люди до сих пор предпочитают лечиться дома.
Как оно, в общем-то, и ожидалось, после случившегося появилось невероятное количество слухов. Эта участь коснулась и кош-агачских медиков. После опубликования данных проверки республиканского центра санэпидемнадзора пошли слухи о том, что в результате эвакуации детей из разных сел района стала распространяться эпидемия педикулеза и ко всему прочему якобы обнаружено невероятное нашествие грызунов… Не могла не обратиться за комментарием по этому поводу к О.В. Тинибаевой. Кому, как не ей знать истинное положение дел. Судя по всему, Ольге Владимировне разговор на эту тему был не очень приятен. Оно и понятно, ничего подобного в районе и близко не было. Отрываясь от основной работы, не раз пришлось опровергать и доказывать обратное. Случаи педикулеза имели место, но были единичными, дети эти жили в социально неблагополучных семьях. Трое жана-аульских оказались родственниками, жили в одном доме, Но от них не заразился никто. Сейчас все они вылечены. Грызунов вообще в помине никто не видел. И по сей день дети ежедневно осматриваются прямо в школах и интернатах – вот и выходит, что появляющиеся слухи только мешают работать и порочат имя людей, которые заслуживают уважения и подлинного восхищения.
Из Кош-Агачской больницы мы отправились по селам района. Прошло достаточно времени для того, чтобы первые эмоции улеглись. Люди ко всему привыкают, смирились и с непрекращающимися толчками. И вот что удивляло больше всего: в нескольких селах мы уловили единое умонастроение – странное надо сказать, и неожиданное… Абсолютно не знакомые друг с другом люди в разных краях пострадавшего района с неподдельным воодушевлением цитировали слова С. Шойгу, который, видя наше житье-бытье, сказал, что нигде еще не видел такой нищеты… И поверьте, нисколько не лукавят люди, раз за разом повторяя, что землетрясение – это, конечно, страшно, но зато, когда случилась беда, на жизнь маленьких сел и отдаленных стоянок пристально взглянули чиновники – и наши, и московские.
Часть третья
В дни землетрясений, когда все, поддавшись инстинкту, выбегали из своих домов, некоторые люди не двинулись с места. Они просто не могли… Это инвалиды. В КЫЗЫЛ-ТАШЕ, например, мне рассказали, как одна пожилая, практически слепая женщина не то чтобы не поспешила выйти на улицу – даже не поняла, что произошло. Она чувствовала, что стены дома остались целы, а потому была уверена, что они по-прежнему ее защищают. Когда на следующий день стали обходить село и спрашивать, у кого что разрушилось, больная женщина, стоя на ветхом крыльце, уверяла: «У меня все цело! » И только соседи, увидев дом изнутри, всплеснули руками: «У тебя же не осталось ничего».
Кызыл-Таш и КУРАЙ практически разделяет одна речушка. Даже школа для жителей двух сел общая. К дню нашего приезда (а это уже была третья(!) неделя после первого землетрясения) в Курай привезли машину кирпичей. Правда, их даже нескольким семьям не хватило. Кызыл-Ташу не перепало и этого. А значит, больше половины месяца люди жили в неотапливаемых домах.
Курайский долгострой, который задумывался не больше не меньше как бассейн, – рухнул. Оставшиеся части стен очень опасны. Даже от небольшого толчка они продолжают осыпаться. А мимо ходят дети…
Практически напротив – Курайский Дом культуры. Трещины располосовали стены. С потолка падают куски штукатурки. Но комиссия признала здание годным. Белите, мол, больше ничего не требуется. Работники ДК, правда, не согласны с такой оценкой, но что делать… Понимают, что в других селах разрушений куда больше. Не уцелела и местная библиотека. Книги перевезли в Дом культуры. Отведенное место располагается прямо над кочегаркой. Сажа, непостоянная температура явно не на пользу книгам, но не до того. Железные решетки, кстати, тоже не очень-то располагают к проникновению в мир литературы. Несмотря на это, совсем скоро здесь будут расставлены книги и в дверях появятся первые посетители.
В ЧАГАН-УЗУН мы приехали рано утром. В школу спешили дети. Учатся они в две смены, благо уцелела пристройка. Пятьдесят домов нуждаются в капитальном ремонте. Восемь семей остались совсем без крова – все они сейчас живут в небольшом интернате. Дома людям, конечно, восстановить помогут, а вот гаражи, машины, кошары никто учитывать не собирается, поэтому остается сожалеть, что все это не было застраховано. Опять же, кому это приходило в голову сделать? У нас пока гром не грянет…
Сейчас жители села нуждаются в пиломатериалах и… картошке. Уже давно начались заморозки, а ее так никто и не привез. Обычно это делали частными предприниматели. Здесь картошку меняли на мясо. Землетрясение нарушило планы.
Удивительное дело, когда-то в Чаган-Узуне была сейсмостанция. Не так давно ее перевезли в другое село, а в освободившемся помещении стали жить люди. Во время первого землетрясения здание, где когда-то работали сейсмологи, рухнуло первым.
Улочки ОРТОЛЫКА мало чем отличаются от бельтирских. Жители активно строят. Разбирают аварийные здания на доски и ремонтируют жилье. Здесь на пороге сельской администрации мы столкнулись с представителями организации «Врачи без границ». За время, проведенное в Кош-Агачском районе, о них пришлось слышать немало. В каждом селе им были благодарны. Организация объединяет врачей из разных стран мира. Они появляются везде, где людей постигло горе. Мгновенно просчитывают ситуацию, выявляют наиболее пострадавшие семьи и составляют индивидуальные(!) пакеты с гуманитарной помощью, учитывая возраст детей и потребности взрослых. В Кош-Агачском районе они первым делом оказали помощь людям, живущим на стоянках. Позже отправились по селам.
В Ортолыке мы присутствовали при разговоре О. Шеяненко, доктора из Кемеровской области, с работниками местной соцзащиты. Беседа заладилась не сразу. Врачи просили списки малообеспеченных ортолыкских семей, а социальные работники то и дело давали перечень чуть ли не половины жителей села. Медики снова и снова объясняли, что организация хотя и называется «Врачи без границ», но все же ее возможности ограниченны… Всем помочь невозможно. Но горькая правда в том и была, что даже до землетрясения каждая вторая семья жила здесь на грани бедности. Поняв, что разговор будет долгим, мы отправились на улицу.
Местные жители, надо сказать, сразу же обмолвились, что вниманием журналистов не избалованы. Говорят, все как-то мимо проезжают. Тем временем в Ортолыке, как и в Бельтире, есть и разломы, и воронки от гейзеров, и разрушения большой силы.
Узнав, что в село приехали корреспонденты, одна женщина поспешила сообщить: «Мы вроде как знали, что беда будет…» Странно было это слышать от людей, лишившихся практически всего жилья. Но говорят, что здесь одна женщина то и дело обращала внимание на разные природные странности. Например на то, что в окрестностях села еще недавно было озеро и вдруг оно ушло в землю. Еще, мол, уши у диких кроликов всегда были черные, а теперь белые.. В общем, быть беде. Но слушать ее никто не стал. Какие уши, какие кролики?.. Действительно, это похоже на вымысел. Что касается озера, может, и стоило его ученым показать. Хотя вряд ли это могло что-либо изменить…
Часть четвертая
Едва мы заехали в МУХОР-ТАРХАТУ, показалось, даже погода испортилась. Солнце спряталось за тучи, а без него на полуразрушенные дома смотреть было и вовсе тягостно. В райцентре нам сказали, что здесь самое больше количество семей, где родителей стоит лишать прав на детей. В селе даже улица есть, которую сами жители прозвали «пьяной». Пьют много. В общем-то, этим страдают все маленькие села. И горе-родители, у которых рождаются дети-инвалиды, совсем не думают о том, что мальчик никогда не пойдет в армию, а девочка не выйдет замуж… Они просто получают за больных чад деньги и этим живут. В Мухор-Тархате мы впервые услышали слова отчаяния: «Хоть природа нам помогла, а то нашу нищету никто не видел!» От слов этих стало не по себе, и тут же на глаза попался мальчишка, идущий по промерзшей земле в резиновых сапожках на голые ноги…
У мухор-тархатинских домов вывалились стены. С первого взгляда видно, что постройки были сделаны абы как. Рассыпались, словно песочные. Местные жители ссылаются на недобросовестных монгольских рабочих. Теперь, видимо, будут строить сами.
Словно в продолжение того же разговора жители КОКОРИ первым делом констатировали: «Дома рухнули только те, что строили приезжие – без души работали… А вот здание медпункта строили своими силами – все цело». Медики ведут прием. Кроме того, сюда «эвакуировали» сельскую администрацию и почту.
Жизнь в Кокоре вселяла оптимизм. Всюду кто-то что-то делал. Кто крышу чинил, кто спешил в школу, рабочие восстанавливали связь.
В общем-то, и до трагедии его нельзя было назвать унылым. Судите сами, в этом году здесь появились 24 малыша, пятнадцать женщин готовятся стать мамами, в 30 семьях детям нет года. Это ли не показатель благополучия?
Тяжелее всего землетрясение пережили подростки. У многих наблюдалось неврозоподобное состояние. У старшеклассников – сердечные приступы. Но они находились в семье, а потому пережить землетрясение им было легче, чем эвакуированным из Бельтира. В день нашего приезда несколько мальчишек мы застали в интернате. Выглядели они растерянными. Говорить со взрослыми и идти в школу отказывались. Даже спустя две недели в помещении находились в одежде и обуви.
ТЕЛЕНГИТ-СОРТОГОЙ также принял детей из Бельтира. Закрытым в селе был только клуб. Здание школы отремонтировали. Образовавшиеся трещины заштукатурили. Однако из-за непрекращающихся толчков они предательски становятся больше и больше. Ко времени нашего приезда все школьники были на занятиях. А взрослые бурно обсуждали последние слухи. Кто-то кому-то сказал, что в Бельтире расклеены объявления с точным указанием дней, когда будут следующие землетрясения (мы, кстати, ничего подобного там не заметили). Да и вообще, подобные слухи всерьез воспринимать нельзя. Зато рассказы о том, что в дни, когда толчки были особенно сильными, совсем близко к селениям спустились волки, были вполне достоверными. Удивительно, но страх толкает животных быть ближе к человеку.
Возвращаясь в город, мы не могли не остановиться в АКТАШЕ. Здесь тридцать пять семей остались без крова. Все они живут в банях и гаражах, которые от каждого очередного толчка начинают жалобно скрежетать. Мы приехали спустя пятнадцать минут, как здесь было шестибалльное землетрясение. Уголок каждого дома напоминал о трагедии. И все-таки жители Чибита отказались от гуманитарной помощи в пользу Кош-Агачского района.
Больше всего Акташ нуждается в стройматериалах. И в день нашего приезда у работников администрации голова болела только об одном – пока гуманитарные грузы со всем необходимым задерживались в городе, акташцы были вынуждены закупать(!) кирпичи…
Когда пострадавшие села остались позади, все увиденное сложилось в единую кар-
тину разрухи и отчаяния. Ho больше всего почему-то не давала покоя подсмотренная в Кызыл-Таше картинка. Я была в машине, а на сельской улочке играла девочка лет четырех. Играла в доселе неизвестную, но ставшую в один миг такой занимательной игру. Она посадила маленького щенка на высокий столбик и стала сильно его раскачивать. При этом громко кричала и топала ногами. А когда поняла, что щенок все же удержался, она просто толкнула его, и тот, завизжав, упал на землю. Девочке, похоже, было даже весело…
Н. БОРИСОВА
(«Звезда Алтая», 23 октября 2003 год)
